Рынок нефтяной промышленности в КНР
До 1979 года нефтяная промышленность Китая, сосредоточенная в руках Министерства нефтяной промышленности КНР, была полностью в рамках плановой экономики. Сырая и переработанная нефть были включены в национальный план «централизованного распределения и иерархического управления». В стране был создан единый канал купли-продажи, и нефтяным предприятиям нужно было только выполнить поставленные перед ними цели.
После 1978 года снижение добычи и, как очевидное следствие, колоссальные убытки нефтяных предприятий высветили низкую эффективность нефтяной промышленности КНР. В результате нефтяная отрасль реформировалась несколько раз. В 1979 году Государственный совет КНР утвердил политику контрактов, предусматривающую, что нефть, которая превысила целевой уровень добычи в соответствии с национальным планом, может быть продана по международной цене, а полученный от данного вида контрактов доход может быть использован в целях разведки и разработки нефти, что положило начало сосуществованию плановых и рыночных структур систем распределения нефти. В целях содействия международному сотрудничеству в области морской добычи нефти в марте 1982 года была создана Китайская национальная оффшорная нефтяная корпорация (CNOOC). CNOOC должна была нести ответственность за международное сотрудничество в этой области. В 1983 году нефтеперерабатывающие предприятия во всех секторах были объединены в Китайскую нефтехимическую корпорацию (Sinopec). В сентябре 1988 года Министерство нефтяной промышленности было распущено и реорганизовано в Китайскую корпорацию нефти и природного газа (CNPC) для управления нефтяными компаниями на суше. Следовательно, в нефтяной промышленности Китая в разведке и разработке преобладает CNPC, переработка монополизирована Sinopec, а разведка и добыча нефти на шельфе контролируется CNOOC.
В 1998 году помимо роспуска Министерства нефтяной промышленности КНР сама отрасль была реорганизована, чтобы разделить нефтяной бизнес на три географические части: юг, север и международный «оффшор», при этом все региональные части продолжали контролироваться исключительно Sinopec, CNPC и CNOOC, чья производственная цепочка была изначально вертикально интегрирована – с включением регионов в производственную цепь монопольное управление приняло 100% характер в отрасли.
Существующая модель монополии в нефтяной промышленности Китая проистекает из реформы системы распределения нефти, которая началась в 1994 году и была дополнительно усилена последующей политикой очистки и ректификации[1]. В мае 1999 года Генеральное управление Государственного совета КНР издало административное постановление об установлении монополии трех компаний: «Заключение об очистке и утилизации небольших нефтепродуктов и регулировании порядка распределения сырой нефти и переработанной нефти»[2] (далее – Документ № 38).
Этот документ регламентирует усиленный контроль над сектором сырой нефти со стороны CNPC и Sinopec и дал возможность двум компаниям монополизировать переработку и оптовую продажу нефти. Чтобы войти в сектор добычи, частным и другим компаниям необходимо сотрудничать с CNPC – CNPC предоставлял таким компаниям эксплуатировать исключительно участки с низкой доходностью и в то же время данные субъекты обязаны были нести все инвестиционные риски от деятельности. Кроме того, согласно Документу №38, малые средние и частные компании должны бесплатно передать 20% добытой нефти в CNPC и продать оставшиеся 80% в CNPC по цене, установленной CNPC[3]. В секторе нефтепереработки Sinopec и CNPC получили право консолидировать под своим исключительным контролем нефтеперерабатывающие заводы локального уровня. Оптовая продажа нефтепродуктов (бензин, керосин и дизельное топливо), произведенных на нефтеперерабатывающих заводах в Китае, осуществляется исключительно специально назначенными дочерними предприятиями CNPC и Sinopec. Документ №38, по сути, стал гильотиной для независимых оптовиков переработанной нефти и устранил любое проявление конкуренции на нефтяном рынке КНР[4].
Представление Документа №38 последовало за одобрением на 1-й сессии 9-го Национального Народного Конгресса в марте 1998 года институциональной реформы органов при Государственном Совете КНР. План реорганизации четко предусматривал создание двух сверхбольших нефтяных корпораций: CNPC и Sinopec. Эти две группы получили монопольное право в отрасли (даже до фактической юридической регистрации корпораций). Такая сверхбыстрая реорганизация преследовала следующие цели: исключительная административная монополия позволяла двум гигантам быстро расширить объемы производства, чтобы справиться с ужесточившейся конкуренцией со стороны транснациональных нефтяных компаний после вступления Китая во Всемирную торговую организацию (ВТО). Нефтяная и нефтехимическая промышленность Китая долгое время была защищена и поддерживалась правительственными системами квот и разрешений, высокими тарифными барьерами и правилами выхода на рынок для ограничения импорта сырой и переработанной нефти и для исключения иностранных компаний из оптовых и розничных контрактов на сырую и обработанную нефть. Отечественные нефтяные компании, выросшие под защитой такой политики, вряд ли могут конкурировать с транснациональными компаниями. Поэтому реформа была осуществлена под лозунгом того, что «монополия двух групп ввиду либерализации отрасли сможет быстро повысить их компетенцию и создать стену для защиты от иностранного вмешательства»[5].
Нынешняя нефтяная монополия в КНР не является результатом рыночной конкуренции, а продукт административных решений «сверху-вниз». В сентябре 1988 года несмотря на исключительную монополь двух корпораций нельзя списывать со счетов жесткое государственное управление нефтяной промышленности, распределенное между различными административными департаментами. Разведка и эксплуатация нефти находятся в ведении Министерства земли и ресурсов, цена устанавливается Национальной комиссией по развитию и реформированию, условия импорта и экспорта нефтепродуктов и нефти контролируются Министерством торговли, а Комитет по управлению государственными активами ответственен за интересы государства в качестве одного из крупнейших акционеров CNPC и Sinopec. В это же время корпорации берут на себя ответственность за добычу нефти, ее эксплуатацию и промышленную перестройку, работая в некоторой степени тоже как административный департамент и ввиду исключительного статуса всегда участвуют в разработке и разработке отраслевых норм и правил. В этом процессе предприятия, бесспорно, могут лоббировать свои интересы и получать еще большие монопольные права, участвуя во внедрении соответствующих нормативных положений, определяя общие правила, политику, стратегию по всей отраслевой цепи – от сектора добычи до розничной торговли.В дополнение к предоставлению монопольной власти предприятиям посредством правил и политики, административные департаменты также усиливают монополию трех нефтяных гигантов посредством ценового монопольного регулирования. Регулирование цен можно разделить на две формы: регулирование цены продавца или продажи и регулирование цены покупателя или покупки, что отражается в предпочтении и даже освобождении от платежей тем, кто обладает административной монополией на ресурсы и другие ресурсы[1].
В декабре 2006 года административная монополия в нефтяной отрасли КНР впервые получила удар по себе, когда Министерство торговли КНР обнародовало Меры по администрированию рынка обработанной нефти, чтобы выполнить обязательства Китая перед ВТО. Согласно статистике данного Министерства по итогам выполнения части обнародованных мер, в 2013 году 277 предприятий получили лицензию на оптовую торговлю переработанной нефтью, и при этом большая часть из них не входит в группу двух крупнейших корпораций. Особым образом развивается сектор оптовой и розничной торговли переработанной нефтью, рыночность которого задается серьезным давлением со стороны международных нефтяных компаний.
Текущая реальность такова, что несмотря на постоянные обсуждения с ВТО об устранении административной монополии на текущем нефтяном рынке КНР CNPC и Sinopec сохраняют свой сильнейший монопольный статус на своих соответствующих территориях из-за значительной рыночной власти и высоких барьеров, в том числе прописанных в до сих пор актуальных Мерах по администрированию, которые фактически исключили новичков с рынка. За всю историю отрасли судебное разбирательство Yunnan YingDing Biological Technology против Sinopec является первым случаем дисбалансировки сил в нефтегазовом секторе Китая, однако с 2014 года остается единственным ярким эпизодом. Похоже, что либерализация рынка переработанной нефти еще далека.
Рынок нефтяной промышленности в России
По состоянию на 01.01.2019 добычу нефти и газового конденсата (нефтяного сырья) на территории Российской Федерации осуществляли 290 организаций, имеющих лицензии на право пользования недрами, при этом 104 организации из данного списка входят в структуру 11 вертикально интегрированных компаний (далее — ВИНК), на долю которых, по итогам года, суммарно пришлось 85,2 % всей национальной нефтедобычи. Остальная часть рынка поделена между 187 независимыми добывающими компаниями и 3 компаниями, работающими на условиях соглашений о разделе продукции[2]. Большинство ВИНК были образованы в ходе приватизации начала 1990-х годов, другие были организованы по итогам сделок дробления, слияния и поглощения. ВИНК обладают бесспорными конкурентными преимуществами перед независимыми малыми компаниями ввиду полного цикла производства и сбыта, концентрации существенных объемов любого типа ресурсов и создания дополнительной стоимости вследствие сокращения вывоза сырой нефти с соответствующим увеличением экспорта нефтепродуктов. Данные конкурентные преимущества приводят к тому, что практически весь объем дизельного топлива (более 92%) выпускается на нефтеперерабатывающих заводах именно ВИНК[3]. ВИНК, как в случае китайских корпораций, имеют четкую вертикальную иерархию, а также практически полный контроль в регионах. Существуют отдельные случаи определенного успеха малых независимых компаний в отдельных регионах России, однако не часто данные компании охотно готовы быть перекупленными ВИНК.
На данный момент до сих пор четкое и полноценное регулирование нефтяной монополии в лице ВИНК (структура несет ярко выраженный олигопольный характер), проявляющееся в строгих антимонопольных рамках, понятной для рынка всеобъемлющей терминологии и правил политики и стратегии компаний на рынке, не сформировано. Федеральная антимонопольная служба (ФАС России), Федеральная служба по экологическому, технологическому и атомному надзору (Ростехнадзор), Федеральное агентство по техническому регулированию и метрологии (Росстандарт) и 12 нефтяных компаний[4] 8 июля 2011 года заключили четырехстороннее соглашение «в целях предупреждения нарушений антимонопольного законодательства, необходимости модернизации производственных мощностей нефтяных компаний и повышения качества поставляемых на внутренний рынок нефтепродуктов»[5]. Данное четырехстороннее соглашение в целом может считаться одним из инструментов административной монополии, когда компетентные органы признают контроль компаний на рынке и соглашаются на их согласованные действия.
С 2016 года ФАС России обсуждает проект федерального закона «Об особенностях оборота нефти и нефтепродуктов в Российской Федерации»[6], который преследует цель ограничить власть ВИНК в нефтяной отрасли российской экономики и предоставить больший круг прав третьим сторонам и малым независимым предприятиями. Проектом предусматривается комплекс мер, направленных на пресечение ограничивающих конкуренцию действий со стороны участников рынка нефти и нефтепродуктов, повышение эффективности регулирования отношений, возникающих при обороте нефти и нефтепродуктов, обеспечение развития конкуренции на рынках нефти и нефтепродуктов[7].
Вместе с этим в настоящее время оптовая и розничная торговля нефтью и нефтепродуктами уже регулируется отдельными нормативными актами, которые контролируют деятельность субъектов, занимающих доминирующее положение, а также регламентируют развитие биржевой торговли нефтью и нефтепродуктами в России. Данные акты[8] во многом направлены на то, чтобы не допустить необоснованного завышения цен на нефтепродукты со стороны доминирующих компаний, однако все равно статистические данные о долях на рынке и контроле всей нефтяной промышленности России говорят о недостатке конкурентной среды.
В последнее время антимонопольный контроль со стороны ФАС ужесточился, но только лишь в мере правовой силы четырехстороннего соглашения 2011 г. В марте 2018 года нефтяные компании ОАО «ТАИФ НК» и АО «ФортеИнвест» увеличили поставки автомобильных бензинов и дизельного топлива на экспорт, при одновременном сокращении поставок на внутренний рынок Российской Федерации[9]. Это привело к ограничению предложения объемов товара как в биржевом, так и внебиржевом сегментах рынка, созданию дисбаланса спроса и предложения и оказало существенное влияние на увеличение цены товара.
В случае невыполнения положений Соглашения, ФАС России может принять решение о возбуждении дела о нарушении антимонопольного законодательства. Санкцией за такое нарушение может стать изъятие необоснованно полученного дохода.
Таким образом, несмотря на кардинально разные формы рыночной власти в КНР и России – в первой республике административная монополия, где власть сосредоточена в руках двух корпораций и весь полученный контроль регламентирован четкими нормативно-правовыми актами, а во второй – сформирована олигополия вследствие устоявшихся рыночных практик в национальной экономике, с активным мониторингом со стороны антимонопольного органа, либерализация нефтяной отрасли в обеих странах до сих пор находится под вопросом. С одной стороны, сложность нефтяной промышленности приводит к тому, что эффективность достигается лишь полным циклом производства, с другой стороны – общество в силу монопольной власти несет большие издержки, а бизнес не имеет возможности развиваться. На фоне снижающихся цен на нефть и поворотов на мировом рынке энергоносителей обоим государствам необходимо более тщательно проработать механизмы улучшения конкурентной среды в нефтяной отрасли.
Литература
1. Hong Sheng, Nong Zhao. China's State-owned Enterprises: Nature, Performance and Reform, World Scientific, 2013
2. The structure of China’s oil industry: past trends and future prospects. The Oxford instate for energy strudies, May 2016. URL: https://www.oxfordenergy.org/wpcms/wp-content/uploads/2016/05/The-structure-of-Chinas-oil-industry-past-trends-and-future-prospects-WPM-66.pdf
3. Yang Zhongxu. Glass Door in the Oil Industry: Private Oil Companies Constrained in the Upstream and Downstream Business. Caijing Magazine, 2012
4. Ellenor Grace M. Francisco. Petroleum Politics: China and its national oil companies. June, 2013. Centre international de formation européenne, Institut européen. URL: https://www.ie-ei.eu/Ressources/file/memoires/2013/FRANCISCO.pdf
5. Unirule Institute of Economics. Cause, Behavior and Eradication of Administrative Monopoly in China. 2012URL: http://www.unirule.org.cn/index. php?c=article&id=211
6. Unirule Institute of Economics. Theoretical Research on and a Reforming Solution to Opening the Markets of Crude Oil and Petroleum Products. 2013
7. Hongyi Lai, Malcolm Warner. Managing China’s Energy Sector: Between the market and the state. Routledge, October 2017
8. Изменения и тенденции в регулировании ТЭК России и мира: в фокусе II квартал 2016 при участии Московского нефтегазового центра EY, выпуск июль 2016 года URL: http://ac.gov.ru/files/publication/a/9790.pdf
10. Рынок дизельного топлива в России 2018: оперативные данные 2010-2018 и прогноз до 2022. РБК
