Россия подписала постановление о принятии Парижского соглашения по климату. Оно начнет действовать с января 2020 г. и теперь власти страны должны «придумать план, который поможет экономике приспособиться к его выполнению» - заявили в пресс-службе А. Гордеева.
История с подписанием длится не первый год. Проходили многочисленные слушания экспертных комиссий и заседания Госдумы, однако документ, ратифицирующий соглашение был завизирован только этой осенью.
Что вызывало сомнения и почему соглашение все-таки было одобрено российским правительством?
Российский Союз промышленников и предпринимателей заявлял о рисках для российской экономики, связанных с ратификацией соглашения. Минприроды смущали невнятные правила игры, а некоторые эксперты усматривали в документе механизм политического влияния на Россию. Наиболее конструктивную сторону на момент дискуссий заняло Минэкономики, представители которого утверждали, что ратификация соглашения не только послужит стимулом к принятию соответствующих законов по решению собственных экологических проблем (как, например, свалки), но и даст возможность влиять на принимаемые в рамках соглашения решения, которые так или иначе придется исполнять, чтобы российским товарам не перекрыли доступ на мировые рынки.
Противники соглашения неоднократно говорили о ненаучности подходов теорий потепления ссылаясь на то, что повышение и понижение температуры на планете – нормальное природное явление со своей цикличностью.
Были и те, кто предлагал воспользоваться ситуацией и «обменять» подписание Россией соглашения на отмену введенных против нее санкций. Или хотя бы выторговать более выгодные условия, принимая во внимание ту роль, которую играют сибирские леса в мировом экологическом балансе.
Сегодня, когда вопрос уже решен, звучат опасения экономического характера вплоть до утверждения, что «Парижское соглашение - это предложение заменить потенциальную климатическую катастрофу реальными энергетической, финансовой и экономической катастрофами в одном флаконе».
Скептики продолжают настаивать, что экологические показатели никогда не были первым приоритетом ни для одной из стран, показавших пример в снижении количества выбросов парниковых газов. Переход к экологически более чистым технологиям или альтернативным источникам энергии всегда происходит по экономическим причинам. В защиту своей точки зрения они приводят факты, доказывающие, что экология является не причиной, а случайным следствием экономически оправданных действий. Так, в 90-е годы Россия сократила выбросы вследствие того, что значительная часть предприятий была попросту остановлена, Голландия развивает ветряную энергетику, Франция тридцать лет назад настроила атомных реакторов по всей стране. И делается это не из-за беспокойства о благе для всей планеты, а потому что эти страны не обладают богатыми запасами углеводородов.
Вполне вероятно, так оно и есть. А может и нет.
Парниковый эффект может иметь как природное, так и антропогенное происхождение и совпадение периода активного развития промышленности с возросшей концентрацией углекислого газа в атмосфере – не случайность.
И этот факт опровергает любые доводы сторонников заговора. Отказ от ратификации Парижского соглашения, конечно, отрицательно сказался бы на международном имидже России и, вероятно, с продвижением российских товаров на внешнем рынке возник ряд проблем. Однако, по данным Ernst&Young, Россия занимает лидирующее место в мире по количеству сокращения выбросов, которое, с учетом поглощающей способности лесов, сократилось на 49% с 1990 г. Второе место у ЕС: ему удалось сократить выбросы на 24%.
Как отметил Советник Президента по вопросам изменения климата А. Бедрицкий "Парижское соглашение и есть договоренность всем действовать в направлении уменьшения выбросов парниковых газов - это существенное продвижение вперед, потому что любое сокращение выбросов требует внедрения новых технологий, которые позволят экономить ресурсы. Таким образом наш бизнес, особенно тот, кто поставляет продукцию на экспорт, понимает, что пройдет еще немного времени и невозможно будет конкурировать на рынке, обладая продукцией, у которой углеродный след больше, чем у другой".
