В конце 2000-х годов был закрыт проект создания газотурбинных двигателей ГТД-110М. Спустя несколько лет проект решили реанимировать, но снова неудача – дефект роторной части стал причиной провала испытаний образца первой в РФ газовой турбины большой мощности. Пока решают, что делать дальше – реставрировать поврежденную или испытывать новую турбину, – технологий как не было, так и нет. Это приводит к проблемам не только производственного характера, но и политического, стоит вспомнить скандал с турбинами Siemens.
Санкционный режим создает трудности в работе не только российским компаниям, те же Siemens, Daimler, Volkswagen, по данным The Wall Street Journal, теряют сотни миллионов евро. Это стало одной из главных причин недавней встречи А. Меркель с Д. Трампом. Переговоры успеха не имели, но начало процессу открытого недовольства уже положено.
Интерес европейских компаний к российскому ТЭК очевиден – ежегодно в него вкладывается порядка полтора триллиона рублей. К тому же это не только рынок сбыта, но и рычаг контроля над стратегической отраслью. Чтобы его сохранить, в ход идут самые разные ухищрения: от переклеивания бирок до жонглирования терминами.
Российские же компании в большинстве случаев, и особенно когда вопрос касается высокотехнологичного оборудования, предпочитают использовать проверенное импортное. Их можно понять, любые неполадки сопряжены со слишком большими рисками.
Несмотря на все это, ситуация складывается таким образом, что пока европейские компании ищут лазейки, чтобы продать свое оборудование в Россию, а российские ломают голову, как бы его легально установить, министерства прокладывают маршруты импортозамещения.
В частности, чтобы инновационные разработки быстрее достигали промплощадок, в Минэкономразвития на базе правительственного Агентства по технологическому развитию создают Центр компетенций по импортозамещению.
Не совсем понятно, зачем в рамках Агентства создавать дублирующий его функции Центр. Остается надеяться, не для того, чтобы всеми правдами и неправдами заставлять российские компании, и без того лишенные современных технологий, покупать что угодно с надписью «Сделано в России».
А между тем именно такую идею на прошедшем в апреле Национальном нефтегазовом форуме пытался продвинуть председатель Союза разработчиков ПО и ИТ ТЭК. В. Гарипов. Недвусмысленно подчеркивая близость к лицам, принимающим решения, г-н Гарипов настаивал на разве что не насильственном внедрении российского ПО. При этом он отметил, что компании с госучастием, «выбирая маршруты инвестирования, склонны обращаться к мировым лидерам, зарекомендовавшим себя и надежностью, и частотой обновления продуктовой линейки, и инжинирингом». Так зачем же от этого отказываться? Получается, ради поддержки российских производителей ПО, надо усложнить жизнь российским производителям бензина, станков, катализаторов… Не самый справедливый подход, даже учитывая безмерный патриотизм, которым волей не волей придется в скором времени проникнуться всем участникам рынка.
В жестких условиях, созданных санкционным режимом, Россия живет почти четыре года и нельзя сказать, что за это время ничего не изменилось. Как отметил директор департамента станкостроения и инвестиционного машиностроения министерства М. Иванов, за это время импортозависимость в нефтегазовом машиностроении снизилась на 8 %, а к 2020 г. планируется снизить ее до 43 %. Созданы производства российских катализаторов, продолжительное время отсутствующие в нашей стране, налажен выпуск отечественных магистральных и подпорных насосов, шиберных задвижек, разрабатываются российские системы контроля качества нефти. Иными словами, есть много сфер, где импортозамещение идет полным и вполне успешным ходом. Но идет оно очень неравномерно. Чем более высокотехнологичен сегмент, тем более значительна в нем доля импорта, такими отраслями, прежде всего, являются технологии производства СПГ, ПО, ГРР, бурения, добычи. Это те ниши, где реконкиста преждевременна, особенно, если это происходит под лозунгом: «Сегодня носишь Адидас, а завтра Родину продашь».
Все чаще со стороны министерств, видимо, не желающих признавать чрезмерную технологическую зависимость от Запада, звучит утверждение, что российские предприятия в два-три года создадут то, что не могли создать за последние 20-30 лет.
Но даже если предположить, что такое возможно (учитывая энтузиазм, с которым финансируются сегодня импортозамещающие производства), но за эти два-три года российские предприятия будут разрабатывать то, что европейские компании сегодня уже продают. За это время наука сделает гигантский шаг, на повторение которого нам снова потребуется два-три года. Таким образом закладывается постоянное отставание от мирового уровня развития технологий, а это значит – более низкое качество выпускаемой продукции и неконкурентоспособность на мировом рынке.
