Собственно, ничего необычного не произошло. Олимпийские прыжки нефти не новое явление в истории экономики. Так, совсем недавно, в 2008 году, она стоила 40 долл за барр, а в 80-х, что тоже не так уж и давно, - 10.
В феврале, Венесуэла, Россия, Саудовская Аравия и Катар договорились заморозить уровень добычи, при условии, что их поддержат и другие производители. К соглашению присоединились Эквадор, Алжир, Нигерия, Кувейт и Оман. Неплохо, даже на уровне намерений, но главные участники процесс пока не спешат примкнуть к договоренности. Иран, как и ожидалось, объявил о готовности заморозить добычу, только после того, как нарастит ее до 4 млн барр/сутки. ОПЕК (в декабре 2015) так и не принял решение по изменению предельных объемов добычи нефти. Сейчас они не хотят уменьшать добычу из-за нежелания терять долю на рынке. США держатся в стороне, снижение цены не самым лучшим образом сказалось на добыче дорогой сланцевой нефти, но политические плюсы сильнее экономических минусов.
Главным недостатком достигнутого соглашения аналитики называют то, что договорились именно о заморозке, а не о снижении добычи. В январе нынешнего года мировая добыча достигла 32,33 млн. барр в сутки, что на 1,7 млн барр больше уровня прошлого года. По мнению А. Новака, заморозка добычи сократит перепроизводство на 1,3 млн барр/сутки. То есть предложение по-прежнему будет превышать спрос. Фиксация добычи на уровне января не приведет к желаемым результатам, т.к. в этот период добыча была приближена к максимуму. Увеличить ее большинство стран, в том числе и Россия, не смогли бы, ведь добыча и без того находилась на уровне, близком к предельному. Для еще большего наращивания потребовались бы дополнительные инвестиции, которые в текущей ситуации взять неоткуда. А Иран, долгие годы добивавшийся отмены санкций, замораживать добычу не согласится.
В сделке есть и неоспоримый плюс: крупнейшие производители нефти доказали способность договариваться. Это вселяет уверенность в то, что рыночные законы баланса спроса и предложения все еще работают.
Но обещать, как известно, не жениться, и чтобы рынок не перестал верить в хоть какое-то влияние переговоров нефтепроизводителей на баланс спроса и предложения и не перешел под контроль спекулянтов, действовать надо крайне осторожно. Осторожность в сложившейся ситуации нужна еще и для того, чтобы закрепить некий формирующийся status quo, в котором прежнюю роль ОПЕК может занять другой альянс. Очевидно, что ОПЕК в последние годы сдавал позиции влияния на нефтяные цены и дисквалифицировал себя как институт несоблюдением собственных квот. Четкая и последовательная позиция России по вопросу регулирования положения на рынке нефтедобычи может сильно повлиять на ее роль в дальнейшем.
