Утверждение председателем правительства Российской Федерации Д.А. Медведевым 30 августа 2016 г. очередного Плана мероприятий по реализации Стратегии развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2020 года1
придало новый импульс дискуссиям о путях развития и будущем этого уникального региона, а также о возможности и целесообразности освоения углеводородных ресурсов его шельфа.
- Аналогичный план был утвержден 16 октября 2013 г. (№ 6208п-П16) непосредственно после утверждения президентом России В.В. Путиным (20 февраля 2013 г.) Стратегии развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2020 года [1].
Тем более что в Плане мероприятий появился не только отдельный раздел «Развитие топливно-энергетического комплекса, обеспечение энергетической безопасности», но и специальные пункты, касающиеся такого освоения. Приведем их [2]:
-
Реализация крупных инфраструктурных проектов, предусматривающих интеграцию Арктической зоны Российской Федерации с освоенными районами России, освоение Тимано-Печорской нефтегазоносной провинции и месторождений углеводородов на континентальном шельфе арктических морей, полуостровов Ямал и Гыдан;
-
Реализация мероприятий по обеспечению защиты государственных интересов при освоении месторождений углеводородного сырья на континентальном шельфе Российской Федерации в Арктике;
-
Формирование резервного фонда месторождений в Арктической зоне Российской Федерации, гарантирующего энергетическую безопасность страны и устойчивое развитие топливно-энергетического комплекса в долгосрочной перспективе, в период замещения падающей добычи в районах традиционного освоения после 2020 года;
-
Совершенствование условий для деятельности российских компаний на арктическом шельфе.
Кроме того, в другом разделе Плана есть еще два пункта, непосредственно касающихся освоения углеводородных ресурсов арктического шельфа:
«75. Осуществление взаимодействия Российской Федерации с приарктическими государствами в целях защиты национальных интересов России и реализации предусмотренных международными актами прав прибрежного государства в арктическом регионе, в том числе касающихся разведки и разработки ресурсов континентального шельфа.
76. Представление, защита и сопровождение пересмотренной частичной заявки по установлению внешней границы континентального шельфа Российской Федерации в Северном Ледовитом океане в Комиссии по границам континентального шельфа».
Как будут выполняться приведенные выше пункты Плана в условиях, когда мировые цены на нефть упали более чем вдвое по сравнению с тем периодом, когда утверждалась Стратегия? Или остается уповать на то, что традиционная, как считает проф. Песцов С.К. [3], для российского нормотворчества предельная общность и расплывчатость формулировок целей, задач и мероприятий, призванных обеспечить их достижение, даст в любом случае возможность соответствующим министерствам и ведомствам отчитаться об их успешном выполнении? Тем более что и сама Стратегия развития Арктической зоны Российской Федерации, по мнению В.С. Мартьянова из Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук, страдает декларативностью и абстрактной риторикой, то есть отсутствием четких целевых показателей планируемого развития [4].
И какие меры по освоению арктического шельфа намечают предпринять в новых условиях зарубежные компании? Попробуем хотя бы частично ответить на эти вопросы.
-
Углеводородные ресурсы арктического шельфа
К числу геополитических реалий, которые будут влиять на развитие мировой экономики и энергетики в первой половине ХХI века, относится и освоение углеводородных ресурсов Арктики, в частности – ее шельфа. Этот труднодоступный регион притягивает к себе внимание нефтегазовых компаний, как ни один другой в мире. Их не останавливает ни суровый климат, ни то, что температура воздуха порой опускается здесь до –60° C, поскольку громадные прогнозные ресурсы углеводородов (порядка 22% мировых технически извлекаемых ресурсов нефти и газа по оценкам US Geological Survey) могут «перекрыть все» (рис. 1).
РИС. 1. Карта оценок относительной плотности углеводородных ресурсов арктических бассейнов
Примечание: CARA AUs (Circum-Arctic Resource Appraisal Assessment Units) – Оценка ресурсов циркумарктического региона. Оценка дана в млрд барр нефт. эквивалента
Источник: [5]
Отметим, что раньше Арктика не относилась к регионам, вокруг которых разворачивалась конкуренция. Удаленность и труднодоступность этих территорий в совокупности с чрезвычайно высокими затратами на разработку месторождений полезных ископаемых ограничивали круг стран, заинтересованных в этом регионе. Арктический совет, созданный для взаимодействия между государствами региона, вполне справлялся с этой задачей. Его постоянные участники – Дания, Исландия, Канада, Норвегия, Россия, США, Финляндия, Швеция – находили общий язык как между собой, так и со странами-наблюдателями (Китаем, Японией, Германией, Францией, Великобританией). Положение изменилось в последние десятилетия, и Арктика стала предметом международных споров, связанных, в частности, с определением границ, поскольку значительные территории Арктики – в центральной части Северного Ледовитого океана – до сих пор не делимитированы.
На сокровища Арктики, помимо пяти прибрежных государств – США, Канады, Дании, Норвегии и России – есть еще более 20 претендентов, в том числе такой экономический гигант, как Китай. В частности, глобализация экономики Китая сопровождается его политической активизацией, в том числе на арктическом направлении, что далеко не однозначно воспринимается мировым сообществом. Например, в Дании считают, что Китай «имеет в Арктике законные экономические и научные интересы», тогда как в Канаде убеждены, что он «угрожает суверенитету» арктических стран. Освоение Арктики признано приоритетной программой и в Индии, с помощью которой страна стремится укрепить свои экономические и политические позиции в регионе.
- 12 мая 2013 г. в Кируне (Швеция) на очередном саммите Арктического совета Индия наряду с другими неарктическими государствами – Китаем, Республикой Корея, Японией, Сингапуром и Италией – получила статус наблюдателя в этом международном органе.
Разные страны мира периодически публикуют данные об углеводородных ресурсах Арктики, однако эти оценки значительно различаются. Так, эксперты геологической службы США (USGS) считают, что в Арктике находится пятая часть неисследованных извлекаемых запасов нефти и газа. Потенциальные запасы нефти в этом регионе оцениваются ими в 90 млрд барр, газа – в 47,3 трлн куб. м, газового конденсата – 44 млрд барр. Всего в Арктике, по оценкам геологической службы США, находится до 13% еще неоткрытых мировых запасов нефти и до 30% – газа [6].
Эксперты консалтинговой компании Wood MacKenzie оценили неразведанные ресурсы нефти и газа в этом регионе в 166 млрд барр в нефтяном эквиваленте, а разведанные – в 233 млрд барр [7]. По модальной оценке компании Тоталь, ресурсный потенциал углеводородов за Полярным кругом составляет 65 млрд барр, а по максимальной – 215 млрд барр, что, кстати, почти вдвое меньше, чем соответствующая оценка USGS 2008 г. [8].
Оценки многих специалистов еще выше: потенциальные геологические ресурсы углеводородов Арктики оцениваются от 300 до 396 млрд барр [9].
Значительная часть этих ресурсов находится на шельфе арктических морей. По оценке той же USGS (2009 г.), на арктический шельф приходится 58% всех углеводородов мирового шельфа, из которых 78% – природный газ [10]. По оценкам, сделанным специалистами Института проблем нефти и газа Российской академии наук (В. Богоявленский, 2011 г.), запасы нефти на шельфе Арктики составляют около 1 млрд т, а природного газа – 9,4 трлн куб. м [11].
Подобный разброс оценок, как отмечается в [12], вызван, прежде всего, тем, что геологоразведочные исследования арктических территорий, особенно шельфа Северного Ледовитого океана, до недавнего времени фактически были недоступны. Геологоразведка на шельфе и сегодня находится на начальном этапе развития, поскольку современные технологии пока не позволяют проводить бурение на больших глубинах в сложных климатических условиях. Поэтому все имеющиеся оценки о запасах и ресурсах углеводородов в этом регионе являются скорее ожидаемыми, чем обоснованными [7]. Из этого и будем исходить.
По данным (2015 г.) американских энергетических экспертов из Национального нефтяного Совета (National Petroleum Council), которые проанализировали соответствующие национальные данные всех пяти арктических государств, на Арктику приходится до 25% всех неразведанных традиционных ресурсов углеводородов планеты. Только открытые запасы (reserves) нефти и газа в этом регионе составляют 191 млрд барр в нефтяном эквиваленте (н.э.). Что же касается потенциальных ресурсов, то они оцениваются в 525 млрд барр н.э., из которых 99 — открытые (discovered potential) и 426 — неоткрытые (undiscovered potential) ресурсы (табл. 1).
|
Тип ресурса |
США |
Канада |
Россия |
Дания |
Норвегия |
Всего |
||||||
|
Суша |
Шельф |
Суша |
Шельф |
Суша |
Шельф |
Суша |
Шельф |
Суша |
Шельф |
|||
|
Нефть млрд барр |
неоткрытые |
9,9 |
21,9 |
1,4 |
11,3 |
12,6 |
17,9 |
0,8 |
15,3 |
0,1 |
4,5 |
96 |
|
открытые |
1,4 |
0,7 |
0,4 |
1,5 |
4,6 |
0,5 |
0,0 |
0,0 |
0,0 |
0,9 |
10 |
|
|
Всего, млрд барр |
11,3 |
22,6 |
1,8 |
12,8 |
17,2 |
18,4 |
0,8 |
15,3 |
0,1 |
5,4 |
106 |
|
|
Прир. газ, трлн куб. ф. |
неоткрытые |
91,3 |
138,8 |
11,9 |
76,5 |
166,2 |
977,8 |
6,2 |
129,0 |
1,2 |
112,2 |
1712 |
|
открытые |
99,7 |
28,1 |
12,3 |
11,1 |
183,7 |
177,4 |
0,0 |
0,0 |
0,0 |
7,9 |
520 |
|
|
Всего, куб. футов |
191,0 |
166,8 |
24,2 |
87,5 |
349,9 |
1155,3 |
6,2 |
129,0 |
1,2 |
120,1 |
2232 |
|
|
Конден- сат, млрд барр |
неоткрытые |
2,4 |
3,4 |
0,2 |
1,3 |
4,4 |
23,1 |
0,4 |
8,8 |
0,0 |
1,0 |
45 |
|
открытые |
0,0 |
0,7 |
0,0 |
0,0 |
1,0 |
0,5 |
0,0 |
0,0 |
0,0 |
0,1 |
2 |
|
|
Всего, млрд барр |
2,4 |
4,1 |
0,2 |
1,3 |
5,4 |
23,6 |
0,4 |
8,8 |
0,0 |
1,1 |
47 |
|
|
Ресурсы, всего млрд барр н.э. |
неоткрытые |
27,5 |
48,4 |
3,7 |
25,3 |
44,7 |
203,9 |
2,2 |
45,8 |
0,3 |
24,2 |
426 |
|
открытые |
18,1 |
6,1 |
2,4 |
3,3 |
36,2 |
30,6 |
0,0 |
0,0 |
0,0 |
2,3 |
99 |
|
|
Всего, млрд барр н.э. |
45,6 |
54,5 |
6,1 |
28,6 |
80,9 |
234,5 |
2,2 |
45,8 |
0,3 |
25,4 |
525 |
|
ТАБЛИЦА 1. Потенциальные ресурсы углеводородов Арктики
Источник: [5].
Из этих 525 млрд барр н.э. 106 млрд баррелей – сырая нефть, 2232 трлн куб. футов –природный газ и 47 млрд баррелей – газоконденсат (рис. 2). А всего ресурсный потенциал углеводородов Арктики (с разведанными запасами) оценивается американскими экспертами из Национального нефтяного Совета в 716 млрд барр н.э. (рис. 3).
РИС. 2. Распределение потенциальных ресурсов по видам углеводородов и по странам
Источник: [5]
РИС. 3. Оценка суммарных начальных углеводородных ресурсов Арктики, млрд барр н.э. (ВВОЕ)
Источник: [5]
Значительная часть углеводородного потенциала Арктики приходится на шельф арктических морей, который в настоящее время является одним из основных, пока еще мало изученных и тем более освоенных регионов, содержащих значительные ресурсы углеводородов, хотя история их освоения насчитывает уже много десятилетий. По данным того же Национального нефтяного Совета США, потенциальные углеводородные ресурсы этого шельфа оцениваются в 390 млрд барр в нефтяном эквиваленте (н.э.). На рис. 4 и 5 показаны суммарные потенциальные ресурсы углеводородов суши и шельфа Арктики и распределение неразведанных ресурсов по глубинам моря и странам.
РИС. 4. Суммарные неразведанные потенциальные ресурсы традиционных углеводородов Арктики и их распределение по странам
Источник: [5]
РИС.
5. Распределение неразведанных
потенциальных ресурсов традиционных
углеводородов Арктики по глубинам моря
и по странам
Источник: [5]
Суммарные геологические ресурсы углеводородов Арктики значительно выше и превышают, по оценке Минэнерго России, 342 млрд т н.э. (рис. 6).
РИС.
6. Потенциал заполярной Арктики
Источник:
[13] со ссылкой на Министерство энергетики
Российской Федерации.
Что касается России, то, по словам
министра природных ресурсов и экологии
С. Донского на форуме «Дни Арктики в
Москве», который прошел 21-26 ноября 2016
г., неразведанный потенциал углеводородов
Арктической зоны РФ сейчас составляет
91% на шельфе и 53% на суше. И даже при этом
разведанные запасы нефти на российском
Арктическом шельфе по категориям A+B+C1+
C2, по данным на 1 января 2016 г.,
составляют 585 млн т, газа – 10,4 трлн куб.
м [14].
II.
Освоение ресурсов арктического шельфа
в период высоких цен на нефть
За прошедшие десятилетия выросли наши знания об этом регионе и геологическом строении дна арктических морей, интенсивно развивались технологии морской разведки и добычи нефти и газа.
Своего пика освоение углеводородных
ресурсов арктического шельфа достигло
на рубеже первых десятилетий XXI
века. Этим бизнесом стали заниматься
десятки нефтегазовых компаний из многих
стран мира, причем не только относящихся
к этому региону (рис. 7). 
РИС.
7. Основные нефтегазовые проекты на
шельфе Арктики
Источник:
[15] по данным Financial Times, отчетам компаний,
Heritage Foundation.
При этом степень изученности и освоенности ресурсов этого региона остается крайне низкой. В настоящее время на континентальном шельфе США, Норвегии и России реализуются лишь единичные проекты. Вместе с тем во всех приарктических государствах приняты правовые акты, закрепляющие стратегическое значение Арктики в первую очередь с точки зрения ресурсов углеводородного сырья – нефти, природного газа, газового конденсата.
- В России действуют «Основы государственной политики Российской Федерации в Арктике на период до 2020 года и дальнейшую перспективу» (2008 г.), в США – «Национальная стратегия по Арктическому региону» (2013 г.), в Канаде – «Северная стратегия Канады: наш север, наше наследие, наше будущее» (2009 г.), в Норвегии – «Стратегия правительства Норвегии в отношении высокоширотного Севера» (2006 г.) и «Крайний Север – видение и стратегия» (2011 г.), в Дании – «Стратегия Королевства Дания в Арктике на период 2011-2020 годов» (2011 г.) [16].
Высокие цены на нефть, сложившиеся к этому времени, открывали перед арктическими шельфовыми проектами неплохие перспективы, особенно с учетом технологического прогресса, наблюдавшегося в последние годы (рис. 8).
- Отметим также, что высокие цены на нефть, которые держались в последние годы (даже порядка 100-110 долл/барр за марку Brent с января 2011 г. по август 2014 г.), вполне устраивала и потребителей, и производителей, и отрасль альтернативной энергетики. Более того, такие, достаточно высокие, цены просто необходимы были для ведущих производителей и экспортёров нефти, поскольку бюджет этих стран напрямую зависит от поступления нефтедолларов. Но эти же цены обеспечивали значительные поступления и в бюджеты стран-потребителей энергоресурсов, поскольку в цене конечных нефтепродуктов в большинстве из них доля налогов, акцизов и различных сборов составляет от 40 до 60%.
РИС. 8. Технологический прогресс
в разведке и разработке месторождений
нефти и газа за 50 лет работ в условиях
арктического шельфа
Источник:
[5]
Не омрачало эти радужные перспективы и то, что освоение арктического шельфа сопряжено с целым рядом природно-климатических, технологических, экологических, экономических и других проблем. Работа здесь крайне сложна, требует и серьезных финансовых затрат, и уникальных технологических решений. По оценкам специалистов ООО «РН-СахалинНИПИморнефть», на сегодня отсутствуют технологии для разработки 90% нефтегазовых площадей арктического шельфа, равно как и технологии ликвидации экологического ущерба, связанного с возможными утечками нефти и газа.
Этот же вывод подтверждает и проф. Ю.П. Ампилов: «Для большинства обширных арктических акваторий, включающих такие моря, как Карское, Лаптевых, Восточно-Сибирское, Чукотское, в мировой практике отсутствуют апробированные технологические решения для морской добычи» [17].
Крайне велики экологические риски, связанные с освоением подводных месторождений углеводородов. Необходимо также учитывать и более отдаленные, но не менее значимые риски освоения Арктики, связанные с глобальным потеплением климата и широким распространением на арктическом шельфе скоплений газогидратов [18].
Тем не менее, на геологическое изучение
и последующее освоение огромных
территорий арктического шельфа были
выданы лицензии, в том числе и в России.
Таким образом, освоение арктического
шельфа прочно вошло в число приоритетов
перспективного развития мировой
нефтегазовой отрасли. Причем, по медианной
величине издержек производства, по
оценкам МЭА, арктические проекты
выигрывали по сравнению с проектами
освоения нефтяных песков, сверхтяжелой
нефти и битумов, нефти глубоководного
шельфа и тем более получения синтетического
жидкого топлива из природного газа и
угля (рис. 9). Как видно из этого рисунка,
издержки добычи нефти в Арктике в то
время оценивались в достаточно широком
диапазоне от 40 до 100 долл за барр в ценах
2012 г.
РИС.
9. Издержки производства (поставок)
различных видов жидкого топлива
Источник: [19]
Аналогичные цифры приводились и российскими специалистами. Так, по оценке первого замминистра энергетики РФ А. Текслера, озвученной в ходе Петербургского международного экономического форума в 2015 г., стоимость добычи нефти на арктическом шельфе составляет от 30 до 100 долл за баррель.
При этом надо понимать, что нижние значения этих диапазонов относились либо к арктической суше, либо к незамерзающему шельфу западной части Арктики – Норвежского и Баренцева морей.
Этот вывод полностью подтвердил на конференции «Международное сотрудничество в Арктике: новые вызовы и векторы развития», проведенной 12-13 октября 2016 г. в Москве Российским советом по международным делам при поддержке аппарата правительства России и МИД России, президент, главный исполнительный директор Торговой палаты Лапландии Тимо Раутайоки: только при новых технологиях возможно эффективное освоение ресурсов норвежского шельфа при цене на нефть в 50 долларов за баррель.
Что же касается остальной части шельфа,
то для нее характерны оценки, относящиеся
именно к верхним значениям диапазона
– от 70 до 100 долл за баррель.
III.
Проблемы освоения арктического шельфа
при низких мировых ценах на нефть
Однако в последние годы ситуация резко изменилась. Замедление в 2014 г. мирового экономического роста вызвало ослабление спроса на нефть, и в сентябре 2014 г. цены на нее стали снижаться, а потом и вовсе рухнули, после того, как в конце ноября ОПЕК под давлением Саудовской Аравии приняла решение не сокращать квоты на добычу. Уже к первой декаде декабря 2014 г. цены упали на 40% – со 115 долл за баррель до 65, а затем и до 53 долл/барр. Тем самым было положено начало ценовой войне с целью долгосрочного сохранения рыночной доли и перенесения балансировочной нагрузки на конкурентов с высокими затратами.
Падение цен, с некоторыми перерывами, продолжилось до 20 января 2016 г., когда стоимость нефти марки Brent опустилась до 28,22 долл/барр. Но уже к 29 января она вновь подрастает до 35,87 долл/барр. А затем новое падение и новый рост, который с колебаниями продолжается до последнего времени. В целом же к осени 2016 г. низкие цены на нефть (30-40 долл/барр) сменились умеренными (порядка 50 долл/барр).
Подробнее о динамике падения цен в эти годы и его основных причинах см., напр., [20-22].
По оценкам МЭА, сделанным уже в этом году, ситуация с ценами на нефть и балансом спроса на нее и мировой добычи в ближайшее время практически не изменится, хотя все более очевидными становятся быстрые темпы сокращения производства в США [23].
Основной целью отказа ОПЕК от снижения добычи нефти в 2014-2015 гг. было выдавливание с рынка нефтепроизводителей со значительными издержками, прежде всего США с их сланцевой нефтью. В начале 2010-х гг. считалось, что рентабельность добычи нефти из сланцевых пород в США может обеспечиваться только при достаточно высоких ценах. Так, по оценкам МЭА, сделанным в середине 2014 г., точка безубыточности для сланцевых проектов в США составляет 80 долл за баррель [24].
Однако производители сланцевой нефти в США за последнее время добились роста эффективности бурения и значительного снижения расходов, удешевили применяемые технологии и захеджировали финансовые риски, накопив большой запас прочности и гибкости.
По оценкам, сделанным специалистами Citigroup, ITG, Bank of America и ряда других аналитических и финансовых структур, производство сланцевой нефти остается рентабельным при цене на нефть не ниже 60-65 долл за баррель [20]. Таким образом, при текущем уровне цен (45-47 долл/барр) новые скважины являются убыточными (рис. 7).
РИС.
10. Оценка уровня безубыточности для
новых скважин в различных районах США
(по
результатам опроса аналитиков и
топ-менеджеров нефтегазовых компаний)
Источник:
[25]
Однако с учетом того, что основные объемы сланцевой нефти поступают с уже разрабатываемых участков, где затраты значительно ниже, сланцевый сектор, по данным американской аналитической компании RBN Energy, может продолжать держаться на плаву и при цене не ниже 40 долл за барр. Аналогичная ситуация и с нефтеносными песчаниками Канады [26].
От низких же цен на нефть в первую очередь пострадали проекты, связанные с разработкой глубоководных месторождений и арктического шельфа.
Причины этого достаточно понятны. В этой статье мы не будем рассматривать такие широко известные проблемы, как хрупкость природы в Арктике и ее роль в формировании глобального климата, риски для Арктики от нефтегазовых проектов, другие природно-климатические, технологические, экологические и экономические проблемы освоения нефтегазовых ресурсов арктического шельфа, которые делают этот процесс весьма затратным. Эти проблемы в последние годы широко освещались и в специализированной, научной литературе, и в СМИ.
Отметим лишь, что реакция на падение цен на нефть со стороны ее производителей была вполне ожидаемой. Это и отказ от новых дорогостоящих проектов, и совершенствование технологий в целях снижения издержек производства. В частности, в апстриме, это, в первую очередь, проекты по освоению глубоководных и арктических ресурсов традиционных углеводородов, и нефтеносных песчаников. Так, по оценкам норвежской консалтинговой компании Rystad Energy, опубликованным в январе 2016 г., с начала нефтяного кризиса аннулированы или отложены 63 нефтегазовых проекта по всему миру более чем на 230 млрд долл.
Близкие цифры приводят также аналитики Wood Mackenzie, которые прогнозируют снижение инвестиций в нефтегазовую сферу по всему миру по итогам периода с 2014 по 2016 годы на 40%.
В 2016 г., по оценке инвестбанка Morgan Stanley, который проанализировал заявления 121 энергетической компании с прогнозами по инвестициям, они собирались уменьшить инвестиции еще на 25%.
Аналитики Goldman Sachs, идентифицировав 61 новый проект, отметили, что если цены на нефть останутся на низком уровне, инвестиции могут сократиться к 2020 г. более чем вдвое.
Сократили в 2015-2016 гг. свои инвестиции (в долларовом исчислении) и российские компании [20].
Что касается собственно арктического шельфа, то в сентябре 2015 г. Shell заявил о прекращении геологоразведочных и буровых работ на шельфе Аляски и свертывания своей Арктической программы стоимостью в 7 млрд долларов. О приостановке работ на арктическом шельфе Северной Америки заявили в 2015 г. и другие крупнейшие компании – ExxonMobil, Chevron и BP. Итальянская Eni вновь перенесла сроки ввода нефтяной платформы на норвежском месторождении Гольят в Баренцевом море. Норвежская Statoil 28 октября 2015 г. заявила, что отложила дату запуска крупнейшего проекта по освоению месторождения Mariner, инвестиции в которое составляют более 7 млрд долл, а в ноябре объявила об отказе от работ на 16 участках в Чукотском море. Администрация президента США объявила об отмене государственных торгов на право осуществления буровых работ в Чукотском море и море Бофорта, которые были запланированы на 2016 и 2017 годы. В январе 2015 г. Statoil, Dong Energy (Дания) и GDF Suez (Франция) вернули большинство своих разведочных лицензий на арктическом шельфе Гренландии (море Баффина).
И, наконец, бессрочный запрет на новое бурение и добычу нефти и газа на арктическом шельфе США наложил Барак Обама за месяц до окончания своих президентских полномочий. Одновременно аналогичный запрет ввела и Канада [27].
Под запрет попадает геологоразведочная деятельность на площади 46,5 млн га (115 млн акров) в федеральных водах Аляски в Чукотском море и большая часть моря Бофорта, а также 1,5 млн га (3,8 млн акров) в Атлантике от Новой Англии до Чесапикского залива [28].
Запрет противоречит объявленным во время предвыборной кампании планам избранного президента США Дональда Трампа расширить разведку и добычу углеводородов на шельфе. Вывести шельф из зоны возможной нефтегазодобычи Б. Обама смог с помощью закона 60-летней давности, который позволяет производить такие изъятия территорий для защиты локальных экосистем. Причем механизма отмены решения закон не предусматривает. Как считают специалисты, единственный вариант, который гипотетически может быть реализован, – отмена решения по суду, но юристы не берутся оценить перспективы такого иска, не говоря уже о политических последствиях противостояния в суде политики двух президентов [29].
Скорее всего, в ближайшие месяцы судьба этого запрета станет более определенной.
- Отметим, что ряд специалистов считает, что для нефтедобычи в США этот запрет не будет иметь большого практического значения. Ресурсная база отрасли резко увеличилась в результате сланцевой революции, да и в сравнении с шельфом сланцевые проекты гораздо удобнее, даже если цены на нефть или модель спроса резко изменятся. В пользу такого предположения говорит и последний прогноз (AEO2017), выпущенный 5 января 2017 г. Управлением энергетической информации США (U.S. Energy Information Administration – EIA), в котором об арктическом шельфе нет ни слова [30].
Исключением из названного выше ряда проектов являются лишь проекты на мелководном шельфе Норвежского и Баренцева морей. Это начало добычи на месторождении Голиаф и программа разведочного бурения Statoil, поскольку, несмотря на значительные риски бурения в Арктике, для компании очень важно подтвердить наличие нефтегазовых ресурсов в этом районе. Кроме того, продолжат свою работу и те арктические проекты, которые были запущены в период высоких цен.
Таким образом, в условиях низких цен на энергоресурсы произошла глубокая заморозка планов освоения арктического шельфа, который практически полностью выпадает из системы приоритетов мирового развития нефтегазовой отрасли. По образному выражению учредителя Полярного института Швейцарии, почетного полярника России Фредерика Паулсена, «нефтегазовые проекты арктического шельфа положены на холодный арктический лед, но с ростом цен на нефть нефтяная лихорадка в этом районе возобновится с новой силой». Согласимся с этим выводом, поскольку перспективы разработки ресурсов арктического континентального шельфа действительно сильно зависят от ценовой конъюнктуры и спроса на нефть.
Данный вывод подтверждают и результаты
опроса 108 экспертов, работающих над
шельфовыми проектами и проектами СПГ
в Российской Федерации, проведенного
в конце 2014 г. и опубликованного в январе
2015 г. компанией The Energy Exchange. 27% опрошенных
назвали рыночную цену нефти как наиболее
острую проблему отрасли. Рост цены на
нефть эти эксперты назвали главным
толчком развития работ на шельфе. Другие
возможные стимулы к этому показаны на
рис.11.
РИС.11.
Возможные стимулы к развитию шельфовых
проектов и проектов СПГ
Но как долго продержится этот период
низких цен?
Мнений, предположений и гипотез на этот счет много, как и причин, вызвавших падение цен в 2014-2016 гг.
- Подробный анализ этих причин дан, в
частности, нами в [20, 22].
Однако поскольку эти проблемы выходят
далеко за рамки темы данной статьи,
отметим лишь, что с высокой степенью
вероятности можно ожидать, что
продолжительность периода низких цен
составит не менее 5-7 лет. Этот наш вывод
базируется и на уже отмеченном значительном
спаде инвестиций в новые нефтегазовые
проекты, и высокой «живучести» сланцевых
проектов в США, которые фактически
стали, в сочетании с действиями монетарных
властей этой страны, господствующих на
мировых финансовых рынках, одним из
основных факторов ценообразования на
мировом рынке нефти.
На продолжительность периода низких
цен окажет влияние и реализация Парижского
соглашения, достигнутого 12 декабря
прошлого года. По оценкам специалистов,
реализация этого соглашения напрямую
скажется на роли нефти и газа в
перспективном энергетическом балансе
мира. Так, в последнем обзоре ОПЕК,
вышедшем в начале ноября 2016 г., показано,
что с учетом анализа климатической
политики после СОР21 в Париже вполне
возможно значительное сокращение как
общего спроса на энергоресурсы, так и
на нефть, и даже на природный газ [32].
В частности, в Парижском соглашении
предусмотрено, что страны – участницы разработают и представят к 2020 г.
рассчитанные на середину века стратегии
долгосрочного развития с низким уровнем
выбросов парниковых газов.
- Парижское соглашение было принято всеми 196 сторонами Рамочной конвенции Организации Объединенных Наций об изменении климата (РКООНИК) на 21-й Конференции сторон РКООНИК, прошедшей в Париже 12 декабря 2015 года. К середине ноября 2016 г. 193 из них подписали Соглашение, а 109 – ратифицировали его [33, 34].
Рис. 12. Типичные этапы развития нефтегазовых проектов
Заключение
Какие же выводы можно сделать в этой ситуации? На наш взгляд, следующие:
Вывод первый. Масштабное освоение морских месторождений Арктики в условиях низких цен на нефть (порядка 30-40 долл/барр) в перспективе ближайших 5-7 лет маловероятно за исключением открытых морей западного сектора Арктики и прибрежных зон. Исключение могут составить лишь те проекты, инвестиции в которые уже были сделаны в предыдущие годы.
Если же нефтяные цены будут относительно умеренными (50-60 долл/барр), то можно ожидать возобновления достаточно активных геологоразведочных работ и работ, связанных с подготовкой месторождений к последующему масштабному освоению.
Вывод второй. Для эффективной разработки углеводородных ресурсов на шельфе Арктики нужны или высокие цены на нефть, или новые, прорывные технологии и технические решения, обеспечивающие существенное снижение издержек производства. Свою роль могут сыграть и шаги соответствующих государств по созданию условий рентабельной разработки шельфа Арктики.
Можно, конечно, ждать, когда цены вырастут, или когда правительство снизит или «обнулит» все налоги, связанные с арктическими проектами. Но, на наш взгляд, лучше и надежнее работать по созданию новых технологий и технических средств.
Вывод третий. В ближайшие годы и десятилетия можно ожидать дальнейшей ожесточенной конкурентной борьбы за место в энергетическом балансе углеводородов, добытых на шельфе арктических морей, произведенных в результате повышения нефте- и газоотдачи разрабатываемых месторождений и освоения глубоководных и нетрадиционных источников нефти и газа.
Каждое из этих направлений имеет значительную ресурсную базу, соответствующие «плюсы» и «минусы», связанные с условиями добычи и доставки продукции на рынки. Поэтому приоритеты в их развитии в первую очередь будут связаны с новейшими техническими и технологическими решениями, позволяющими обеспечить экономически эффективную добычу углеводородов при приемлемых экологических рисках и результатах. И эти же технические и технологические решения дадут возможность найти оптимальное место каждого из этих направлений нефтегазодобычи в мировом энергетическом балансе, определить оптимальное для каждого временного этапа соотношение между ними.
По какому из этих направлений удастся быстрее сократить издержки производства, то и войдет в число основных приоритетов мировой нефтедобычи.
Вывод четвертый. Интерес к Арктике растет, причем не только у самих восьми арктических государств, но и у стран, отстоящих от Арктики на многие и многие тысячи километров: у Бразилии и Индии, стран ЕС, Китая и Кореи, Сингапура, Японии и др.
Этот интерес вызван совокупностью самых различных факторов:
геополитических, включая военные;
климатических, в том числе глобальным потеплением, и охраной окружающей среды;
хозяйственных (рыболовством, судоходством, освоением природных ресурсов и добычей полезных ископаемых, включая углеводороды).
В этой связи будет уместно процитировать директора Института политологии и государственного управления Университета г. Ухань (КНР) г-на Хуан Дина, выступившего на уже упоминавшейся конференции «Международное сотрудничество в Арктике: новые вызовы и векторы развития»: Арктика – это не регион, проблемы и задачи которого касаются только арктических стран. Китай, как одно из основных государств мира, безусловно, имеет право и ответственность за их решение.
Вывод пятый. Что касается России, то в последнее время в стране растет понимание, что у нас нет другого пути, кроме устойчивого и поэтапного развития Арктики – региона наших стратегических интересов. Что освоение Арктики – государственная задача, состоящая не только из охраны границ Российской Федерации, но и развития инфраструктуры и транспортных артерий, а также освоения ресурсов Арктики. И период низких цен на нефть должен стать не прощанием с арктическими проектами, как вещают некоторые аналитики и эксперты, а той паузой, в ходе которой будет проведена всестороння комплексная подготовка к их успешной реализации в будущем.
В частности, не вызывает никаких сомнений необходимость проведения активных геологоразведочных работ на всем арктическом шельфе, так как мы должны знать, чем реально обладает Россия, а экономическая целесообразность (рентабельность проектов), наличие технологий и вопросы безопасного освоения ресурсов УВ расставят очередность ввода в эксплуатацию различных арктических объектов.
Литература:
1. План мероприятий по реализации Стратегии развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2020 года. Утвержден
председателем правительства Российской Федерации Д. Медведевым 16 октября 2013 г.,
№ 6208п-П16 – URL: http://arctic.gov.ru/FilePreview/6d08ab9f-ec5a- e511-8262-
0604b797c23?nodeId=4370391e-a84c-e511-825f-10604b797c23.
2. План мероприятий по реализации Стратегии развития Арктической зоны Российской
Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2020 года. Утвержден
председателем правительства Российской Федерации Д. Медведевым 30 августа 2016 г.
– URL:RL:http://government.ru/media/files/ObB3ODIP9rOAwfYbgWrOzHIxaHTla8s1.pdf.
3. Нефтегазовые стратегии освоения Арктики и будущее Арктического региона.
Информационно-аналитический бюллетень «У карты Тихого океана». №45 (243), 2016.
– URL: http://ihaefe.org/files/pacific-ocean-map/45.pdf.
4. Мартьянов В.С. Переосмысливая Арктику: динамика российских приоритетов //
Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения Российской
академии наук. 2013. Том 13. Вып. 1. С. 86 – 87.
5. Arctic Potential: Realizing the Promise of U.S. Arctic Oil and Gas Resources. National
Petroleum Council 2015.
6. Final Report U.S. Geological Survey Oil and Gas Resource. Assessment of the Russian Arctic,
July 2010.
7. Зуев А. Открытие Арктики // ТЭК России № 02, 2012.
8. Blaizot Marc. Arctic may reveal more hydrocarbons as shrinking ice provides access. – URL:
http://www.ogj.com/articles/print/volume-109/issue-18/exploration-development/arctic-may-
reveal-more-hydrocarbons-as-shrinking-ice.html.
9. Laherrere M. Jean. Point de vue d’un géologue pétrolier. - XIe Forum annuel Club de Nice
Energie et Géopolitique. NICE, les 3, 4 et 5 décembre 2012 – URL:
http://clubdenice.eu/2012/JLAHERRERE_sur_Arctique.pdf.
10. UGCS. Arctic Oil and Gas Potential. 19.10.2009.
11. Богоявленский В.И., Богоявленский И.В. Поиск, разведка и освоение месторождений
нефти и газа на шельфе Арктики // Бурение и нефть, №7-8, июль-август 2011.
12. Мастепанов А.М. Освоение углеводородных ресурсов Арктики: надо ли торопиться?//
Проблемы экономики и управления нефтегазовым комплексом. Научно-экономич.
журнал, №3, 2014, с. 4-14.
13. Кравец В. Дорогая Арктика // Offshore [Russia] | февраль 2016.
14. Ставка на Арктику. Россия продолжит освоение Арктики, несмотря на кризис// Offshore
[Russia], ноябрь 2016, с. 12-15.
15. Казначеев П. Сланцы vs Арктика. Освоение российского шельфа заканчивается, не
начавшись – URL: https://republic.ru/app.php/posts/49085.
16. Паничкин И.В. Разработка морских нефтегазовых ресурсов Арктики: текущее состояние
и перспективы. Аналитическая записка. – РСМД, №8, октябрь 2016.
17. Ампилов Ю.П. Проблемы и перспективы выполнения ГРР на шельфе в условиях санкций
и возможности импортозамещения // Международная конференция «Арктика и
шельфовые проекты: перспективы, инновации и развитие регионов». Москва, 18 февраля
2016.
18. Ресурсно-инновационное развитие экономики России / Под ред. Мастепанова А.М. и
Комкова Н.И. Изд. 2-е, доп. М.: Институт компьютерных исследований, 2014.
19. World Energy Outlook 2013. OECD/IEA, 2013.
20. Мастепанов А.М. О факторах ценообразования на мировом нефтяном рынке и роли
сланцевой нефти в этом процессе // Нефтяное хозяйство, №9, 2016, с. 6-10.
21. Мастепанов А.М. О современной ситуации на мировом нефтяном рынке и роли
нефтяной отрасли США в ее формировании// Бурение и нефть, №9, 2016, с. 3-15.
22. Мастепанов А.М. Ситуация на мировом нефтяном рынке: некоторые оценки и
прогнозы // Энергетическая политика. Выпуск 2, 2016, стр. 7-20.
23. Medium-Term Oil Market Report 2016. Market Analysis and Forecasts to 2021. OECD/IEA,
2016, 152 pages.
24. Старинская Г. Дешевая нефть угрожает добыче //Ведомости, №3723 от 25.11.2014.
25. URL: http://oilprice.com/Energy/Oil-Prices/Have-Oil-Prices-Hit-The-Bottom.html.
26. Еникеев Ш. 20$ за баррель: почему Ирану и Саудовской Аравии выгодна дешевая
нефть. – URL: https://news.mail.ru/economics/24596781.
27. United States-Canada Joint Arctic Leaders’ Statement. THE WHITE HOUSE. Office of the
Press Secretary. – URL: https://www.whitehouse.gov/the-press-office/2016/12/20/united-
states-canada-joint-arctic-leaders-statement.
28. Обама запретил нефтяные разработки арктического шельфа и Атлантики // Ведомости,
21 декабря 2016 г. – URL: http://www.vedomosti.ru/business/news/2016/12/21/670573-
obama-zapretil-neftyanie-razrabotki.
29. От редакции: Вежливый отказ // Ведомости, № 4230 от 22.12.2016.
30. Annual Energy Outlook 2017 with projections to2050. January 5, 2017. U.S. Energy
Information Administration. – URL: http://www.eia.gov/outlooks/aeo/pdf/0383(2017).pdf.
31. Прогноз развития шельфа России 2015-2020. Результаты опроса. Составлен The Energy
Exchange. Январь 2015.11 с.
32. World Oil Outlook 2016. OPEC Secretariat, October 2016.
33. URL: http://www.un.org/sustainabledevelopment/ru/about/climate-change/.
34. URL: http://www.un.org/sustainabledevelopment/blog/2016/11/secretary-generals-remarks-to-
the-press-at-cop22/.
