2014 год только подошел к своей астрономической середине, а Россия уже победила на Олимпиаде, присоединили Крым, заключила крупнейший газовый договор с Китаем и с 1 июня всей страной бросила курить. Все эти "завоевания" имеют своих противников и сторонников и только Олимпиада признается бесспорным достижением, хотя она и не принесла стране столько золота, сколько сулит многомиллиардный газовый контракт.
Переговоры между Россией и Китаем, длящиеся 10 лет, наконец завершились подписанием крупнейшего за всю историю компании контракта о поставках газа. 21 мая 2014 г. Газпром и CNPC подписали договор общей стоимостью 400 млрд долл США, согласно которому Россия обязалась поставлять 38 млрд м3 газа в год в течении 30 лет.
После десятилетнего стремления к подписанию контракта, сегодня, смешав баланс интересов в одном консенсусе, стороны возлагают на договоренности немалые надежды.
Так, Газпром, заявляя, что «началась конкуренция за российские газовые ресурсы» ожидает, что контракт скорректирует цены на газ в Европе (в то же время подчеркивается, что компания, как и прежде, останется надежным поставщиком для европейских потребителей).
В российских регионах, через которые пройдет труба, рассматривают контракт, как стимул к оживлению газохимических проектов, как на базе существующих крупных химических предприятий в Ангарске, Саянске, Усолье-Сибирском, так и за счет строительства новых мощностей. А создание новых предприятий подтолкнет и организацию сопутствующих производств.
Российская казна не без оснований ожидает положенную 30-процентную пошлину (которую, к слову, можно будет направить на строительство инфраструктуры нового объекта).
Ну, и, конечно, китайская сторона крайне заинтересована в поставках газа, что решит многие проблемы и, не в последнюю очередь, - экологическую (сегодня большая часть провинций отапливается углем).
Но почему же тогда при всей очевидной пользе и взаимовыгодности столько времени ушло на переговоры? Если опустить вопрос ценообразования и дискуссий по этому поводу, остается еще несколько моментов.
Для начала нужно отметить, что строить газопровод будут не год и не два и не известно, как за это время поведет себя рынок и с какими дополнительными издержками (в виде инфляции, цены на оборудование и т.д.) придется уживаться.
Кроме того, эксперты подчеркивают наличие серьезной транспортной проблемы, которая может затруднить доставку оборудования к месту строительства (например, необходимость перевозить тяжелую строительную технику по воздуху, что вполне возможно из-за отсутствия или плохого состояния, на многих участках строительства, дорог).
Следующий нюанс сложно назвать только лишь негативным, но определенные трудности он может создать вполне. А именно то, что строительство трубопровода ставит российскую сторону в некоторую зависимость от Китая. Газ – не нефть, его, в случае чего, нельзя будет перегрузить в цистерны или отправить по воде (для этого нужно строить порты).
Ситуация в Европе не еще раз доказывает рискованность такого проекта. Но, «волков бояться – в лес не ходить», все же проект делает обе стороны в равной степени взаимозависимыми, да и лишний повод для дружбы – никогда не лишний.
И тот же европейский кейс показывает не только риски, но и сам по себе мотивирует к поиску партнеров в АТР. В последнее время, что только не делали европейские правители, чтобы ослабить зависимость от российских углеводородов, даже задумались о снятии эмбарго с иранской нефти. Иран, конечно, заявляет, что не намерен конкурировать с Россией, но бизнес есть бизнес и, предвидя возможные исходы, российские нефтяники уже переориентировали часть экспортных потоков в АТР.
Но, какой бы стороной к России не разворачивали западные деятели политическую ситуацию, Россия остается ведущим игроком на рынке углеводородного сырья и контракты с китайскими компаниями – это не отступление с уже освоенных рынков под влиянием сложившейся конъюнктуры, а создание новых взаимовыгодных партнерских отношений
