В ожидании перемен
По итогам октября российский бюджет не досчитался 17,6 млрд рублей налоговых отчислений от нефтегазовой отрасли. В целом сумма получилась внушительная – третья по величине после мартовского и апрельского сборов, но этот результат обеспечен за счет НДД, взимаемого раз в квартал. А вот ежемесячный налог на добычу полезных ископаемых показал худший результат за год.
Тому есть ряд причин. Во-первых, в октябре снизился импорт российской нефти азиатскими странами. Традиционный покупатель Индия сократила закупки на 10 %. При этом министр нефти и газа страны Хардип Сингх Пури объяснил это тем, что другие экспортеры предложили «конкурентоспособную цену» и заявил буквально следующее: «Если вы не получаете сырье от одного, вы получаете от кого-то другого». Как говорится, ничего личного. Во-вторых, снизился российский экспорт. Падение поставок нефти стало самым большим с июля, когда объем экспорта сократился более чем вдвое. Эксперты объясняют это естественными причинами – увеличением нефтепереработки внутри страны после окончания сезонных ремонтов на заводах. В-третьих, снижение цены на нефть. В октябре по сравнению с аналогичным периодом прошлого года российская нефть подешевела на 20,8 %.
Снижение индийского импорта, российского экспорта и нефтяных цен произошло на фоне решения ОПЕК+ в третий раз продлить сделку по сокращению добычи. Поводом для переноса сроков выхода из обязательств еще на месяц послужило растущее предложение со стороны латиноамериканских стран и США, а также слабый спрос со стороны Китая.
В Минэнерго США подсчитали, что за последние пять лет доля стран, входящих в ОПЕК в мировой добыче нефти сократилась почти на 10 % и сегодня составляет 44 %, а следовательно, снижается и степень влияния принятых организацией решений. Однако продление сроков договоренности о сокращении добычи привело к ожидаемому результату.
В то же время решения нефтяного альянса – не единственный фактор, формирующий ситуацию на рынке. Сильным триггером являются прогнозы, но сложность в том, что два основных поставщика информации – ОПЕК и МЭА – год за годом отдаляются друг от друга в своих аналитических оценках. Очевидно, что видение каждой стороны определяется собственными выгодами. Первые считают, что до пика спроса еще далеко, так как мировая экономика продолжает расти, о чем свидетельствуют экономические показатели Соединенных Штатов и Китая. Глава организации отметил, что максимальный рост спроса на нефть предсказывали уже неоднократно и каждый раз дата отодвигается на следующее пятилетие. Эксперты МЭА напротив, предсказывают приближение перехода на безуглеродную энергетику, приводя в подтверждение данные по росту мощностей ВИЭ. Разница в оценках качает рынок из одной стороны в другую, усиливая волатильность нефти.
Существенный фактор, способный уже не косвенно, а напрямую оказать влияние на стоимость сырья, – политика Соединенных Штатов при новом президенте, которым, вероятно, станет Д. Трамп. В преддверии выборов котировки барреля демонстрировали снижение, и это только предчувствие перемен. Как известно, новая метла метет по-новому. Как метет эта «метла», мы помним, поэтому логично предположить, что одним из первых решений станет усиление санкций против Ирана, о чем со ссылками на первоисточники уже пишут ведущие мировые СМИ, как о почти состоявшемся событии. Что это будет означать для России?
Иран входит в ОПЕК, но, как Венесуэла и Ливия, может не ограничивать свою добычу. Сегодня страна отвечает за 3 % мировой добычи. Кроме того, Иран, несмотря на многие ограничения, активно экспортирует углеводороды в Китай. Иранская нефть составляет 13 % китайского импорта нефти. Если стараниями Д. Трампа Китай лишится этого объема, он вынужден будет компенсировать его и закупать нефть у других поставщиков, скорее всего, у России. 1 января 2025 года закончится срок договоренности о сокращении добычи, и у России появляется возможность заполнить освободившуюся нишу на рынке.
Другим вероятным решением нового американского президента станет ряд мер по наращиванию добычи и поддержке добывающих компаний. Будучи кандидатом, Д. Трамп заявлял о намерении нарастить объемы бурения в Мексиканском заливе, начать бурение в Арктике и снять запрет на экспорт для новых проектов по сжижению природного газа.
Последствия таких мер вполне предсказуемы: наращивание добычи американскими компаниями, которое уже достигло очень высоких значений, наряду с отменой ограничений по добыче странами ОПЕК, приведет к затовариванию рынка и падению цен. А стимулирование экспорта сжиженного газа поставит российскую СПГ-отрасль в условия жесткой конкуренции. В результате позиции США как значимого игрока на углеводородном рынке усилятся, другие страны-экспортеры, среди которых и Россия, не имея других конкурентных преимуществ, будут вынуждены еще больше снижать цены на свою продукцию, в результате чего стоимость нефти снизится до уровня, невыгодного производителям, в том числе и американским. Вероятно, этот несложный просчет ситуации заставит искать компромиссы.
