В начале 21 века Китай столкнулся с целым рядом системных проблем, ограничивающих его экономическое развитие. В первую очередь эти проблемы связаны с растущим уровнем потребления энергии (в 2016 году КНР потребила 3053 млн. т. энергии, что составляет 23% от общего мирового потребления). Интенсивное экономическое развитие страны требовало все большего количества энергоносителей. Таким образом, с большой долей уверенности можно говорить о том, что главная цель Китая в сфере обеспечения энергобезопасности заключается в поиске достаточного количества энергоресурсов, которые могли бы бесперебойно поставляться в страну для поддержания стабильного экономического роста.
Для решения данной стратегической задачи руководством КНР была выдвинута новая внешнеэкономическая стратегия активного выхода китайских производителей на мировые рынки, освоения природных ресурсов других стран и активного инвестирования за рубеж.[1] Африка и стала тем континентом, который отвечал всем целям китайской стратегии. Инвестирование стало одной из важнейших составляющих экономического проникновения Китая в Африку. Началом активного роста инвестиций в Африку послужила программа, принятая на первом заседании Форума китайско-африканского сотрудничества в Пекине в 2000 г. Она включала в себя целый ряд конкретных шагов, таких как защита и гарантии инвестиций, избежание двойного налогообложения, преференции инвесторам в рамках национального законодательства, обмен опытом менеджмента, создание в Африке совместных и частных китайских предприятий, включая малые и средние, льготы совместному бизнесу. Результатом данных мер стал стремительный рост инвестиций в Африку. Если в 2002 году, объем ПИИ в Африку составлял всего лишь 100 миллионов долларов, то в 2015 году эта цифра достигла 585 миллионов долларов. В 2016 году был зафиксирован стремительный рост китайских прямых иностранных инвестиций, который достиг 1 миллиарда 127 миллионов долларов. Важно отметить, что китайская национальная статистика не учитывает инвестиции, поступающие через офшорные зоны, в первую очередь Гонконг. Поэтому многие эксперты оценивают общий объём инвестиций в несколько десятков миллиардов долларов.
Китай, как известно, не обладает достаточными для своего потребления запасами энергоресурсов. И даже несмотря на то, что КНР добывает нефти больше, чем любая другая страна в АТР, страна все равно чрезвычайно зависима от импорта, и эта зависимость растет с каждым годом. В последние годы необходимость в импорте нефти в Китае возросла с 35% в 2000 году до 70% в 2016 году. Так, разведанные запасы нефти составляют всего лишь 33250 млн. т., что составляет около 1,5% от общемировых запасов нефти. Этих запасов Китаю хватило бы на 34 дня. Становится очевидной необходимость китайской экономики в импорте энергоресурсов, в том числе и из Африки.[2]
Прежде чем начать более детально рассматривать китайское инвестирование в Африку, стоит понять те угрозы и вызовы, с которыми сталкивается любая страна, готовая развивать сотрудничество с африканскими странами. А таковых имеется немало.
Во-первых, это политические риски, т.к. африканские страны характеризуются относительно низкой независимостью, слабым национальным сознанием, относительно сильным этническим или племенным мышлением, более того, слабые связи между различными регионами некоторых страны ведут к общей дестабилизации политической ситуации на «черном» континенте. Постоянно возникающие конфликты между регионами, между этническими группами, а также между центральными и местными правительствами привели к росту регионализма и национального сепаратизма. Политические конфликты и конфронтации неизбежно влияют на политическую стабильность соответствующих стран и регионов. Поэтому, неправильное распределение и использование энергетического богатства не только может привести к появлению «голландской болезни» в экономиках стран, но также может породить серьезные политические проблемы, в первую очередь, вызванные этническими противоречиями и нежеланием одних делиться нефтью и газом с другими.
Во-вторых, риски правовой системы оказывают огромное влияние на потенциальных инвесторов. Степень институционализации африканских стран-экспортеров энергоресурсов в целом невысока, уровень управления страной зачастую крайне низок, это всё приводит к появлению коррупции. Коррупция сегодня является неотделимой частью деятельности африканских органов власти, в какой-то степени коррупция даже стала синонимом Африки. Важно понимать, что коррупция всегда может привести к нестабильности в ресурсной политике правительства, к повышению операционных издержек компаний, а также может подорвать конкурентную среду. Ярчайшим примером является скандал, вызванный тем, что руководители соответствующих ведомств нигерийского правительства были замешаны в огромных по своим размерам коррупционных схемах, они были обвинены в том, что на протяжении многих лет брали взятки у французской компании Technip, и это позволяло компании-гиганту получать многолетние контракты в нефтегазодобывающей отрасли Нигерии. Таким образом, напрашивается вывод, что право на разработку нефти и получение контрактов во многих странах Африки полностью зависят от личного отношения государственных чиновников.
В-третьих, волна ресурсного национализма, возникающая время от времени, увеличивает неопределенность инвестиционной среды в африканских странах. Ресурсный национализм имеет различные формы: сокращение экспорта, манипулирование ценами - как для извлечения максимальной прибыли, так и для оказания политического давления на отдельных импортеров, ограничение доступа иностранных компаний к разработке национальных природных ресурсов.4 В результате компании могут столкнуться с большими потерями инвестиций. С начала 2000-х годов, когда международные цены на нефть резко выросли и приблизились к отметке в 150 долларов США за баррель, националистические и популистские тенденции в Африке приобрели большие масштабы. Африканские производители энергии предлагали пересмотреть инвестиционную политику в энергетическом секторе и требовали больших торговых преференций.
Более того, определенные достижения Китая в энергетическом секторе Африки столкнулись с враждебностью со стороны Европы, которая рассматривает Африку в качестве своего «заднего двора», и Соединенных Штатов, для которых Китай является стратегическим конкурентом. С самого начала отдельные западные политики и некоторые аналитики постоянно называли приобретение энергии Китаем в Африке является «неоколониализмом». Западные средства массовой информации и неправительственные организации также сыграли немалую роль в раздувании мифа о новом «неоколониализме» Китая. Все эти попытки влияния на политические элиты африканских стран имели некоторое значение при переговорах китайских энергетических компаний с национальными правительствами.
Не стоит забывать и о том, что такие крупные международные энергетические компании как BP, Chevron, Anglo-Dutch Shell, Total, ExxonMobil, Anadarko и др. обладают техническими и управленческими преимуществами по сравнению с китайскими благодаря своим долгосрочным операциям в Африке. Хотя африканские страны восстановили суверенитет над ресурсами, западные транснациональные компании до сих пор доминировали над эксплуатацией большинства нефтяных и газовых месторождений.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что существует целый ряд серьезных рисков для инвестирования средств на африканский континент. Тем не менее, КНР продолжает активно наращивать сотрудничество со странами Африки, возможно, именно благодаря готовности китайских предприятий идти на определенные риски, работая в странах с нестабильной политической ситуацией, разрушенных войнами и конфликтами Китай получает большие дивиденды от вложенных средств. Китайские компании больше подготовлены к таким проблемам, как авторитарность режимов, бюрократия, коррупция, чем западные. Работая в тяжелых условиях, китайцы, вместе с тем получают более высокие прибыли на вложенные ПИИ.
Сегодня КНР наиболее заинтересован в разработке нефтегазовых месторождений, т.к. согласно «Стратегии энергетической политики КНР на 2014-2020 года» доля этих источников энергии в структуре энергопотребления Китая должна существенно возрасти. Поэтому очевидно, что власти Поднебесной будут проявлять более пристальное внимание к тем странам, на территории которых расположены более существенные запасы нефти и природного газа.
В Африке основные разведанные залежи нефти расположены следующим образом: Ливия – 6,3 млрд тонн, Нигерия – 5 млрд тонн, Ангола – 1,6 млрд тонн, Алжир – 1,5 млрд тонн, Южный Судан – 0,5 млрд тонн, Габон – 0,3 млрд тонн, Чад, Южный Судан и Республика Конго – по 0,2 млрд тонн, Экваториальная Гвинея – 0,1 млрд тонн. Что касается запасов природного газа, то цифры следующие: Нигерия – 5,3 трлн куб метров, Алжир – 4,5 трлн куб метров, Египет – 1,8 трлн куб метров и Ливия – 1,5 трлн куб метров.5
За последние два десятилетия китайские компании внесли значительные инвестиции в Африку, прежде всего, в области энергетики и инфраструктуры. Доля африканской нефти в импорте энергоресурсов в КНР даже достигала 30%. Хотя с тех пор эта доля снизилась, общий объем импортируемой нефти с африканского континента в Китай увеличился. Важность энергетических ресурсов Африки для Китая нельзя переоценить.
Что касается Ливии, то до недавнего времени на долю Евросоюза приходилось 9/10 нефтяного сектора этой страны, следовательно, нефтяной рынок Ливии практически полностью ориентирован на снабжение Европы. Однако ливийскую нефть также покупали Китай и США. Как известно, производство нефти в Ливии опустилось до самого низкого уровня после начала мятежа из-за отъезда работников иностранных нефтяных компаний. Эвакуация 12 тысяч китайцев в 2011 году, что составляет треть всех китайцев, работающих в Ливии, могла служить свидетельством значительного уровня их присутствия в стране. После всем известных событий доверие к европейским компаниям было подорвано. И в перспективе Ливия готова заменить западные нефтяные компании на китайские и индийские. Руководители Национального переходного совета Ливии неоднократно отмечали, что уважают и признают все ранее подписанные с Китаем контракты, в свою очередь, Китай предоставил помощь новому правительству в виде гуманитарных поставок и активного участия в послевоенном восстановлении североафриканской страны. Итогом взаимного признания интересов стало заключение еще в 2013 году Ливией крупного контракта с КНР на поставки нефти, согласно которому Пекин будет закупать у Триполи до ста тысяч баррелей сырья в сутки.6 На территории Ливии ведут свои дела семьдесят пять китайских компаний, включая CNPC, крупнейшую энергетическую компанию Китая. В 2010 году объем торговли двух стран оценивался в 6,6 миллиарда долларов.7 Таким образом, можно с большой долей уверенности предполагать, что после урегулирования конфликта в этой стране, КНР имеет все шансы на то, чтобы стать ключевым партнером в энергетической сфере.
Нигерия — член ОПЕК и занимает 10-е место в мире по запасам нефти. До недавнего времени до 80% нигерийского нефтяного экспорта шло в США. Однако в 2000-х годов Пекин вложил в развитие нефтепромышленности Нигерии более 4 миллиардов долларов, которые пошли на разведку месторождений нефти и улучшение транспортной инфраструктуры. Позднее КНР выкупила контрольный пакет акций нефтеперерабатывающего завода, производящего более 18 тыс. кубических метров нефти в сутки, а в 2005 году корпорация PetroChina подписала договор с представителями Нигерии о поставках в Китай более 30 тыс. баррелей нефти в день.8 Более того, китайскими компаниями на китайские деньги в этой стране осуществляется строительство железных дорог (приблизительная стоимость около 7 миллиардов долларов) и возведение ГЭС, чья мощность оценивается в 3050 МВт (стоимость контракта 5,8 миллиарда долларов, ГЭС будет построена консорциумом китайских государственных компаний).9
Ангола является крупнейшим поставщиков нефти в Китай, в разные года страна была лидером по экспорту черного золота в Поднебесную, в 2017 году она заняла 3 строчку (11% в нефтяном импорте Китая), её потеснили Саудовская Аравия (15%) и Россия (13%). В 2017 году Анголе удалось экспортировать 284 млн. баррелей нефти.10 О китайской инвестиционной политике, получившей название «Ангольская формула» уже говорилось выше, поэтому стоит лишь добавить, что степень вовлеченности Китая во все инфраструктурные проекты Анголы крайне велика. Страна как никакая другая зависима от экспорта своей нефти, и, соответственно, крайне зависима от Пекина. В конце прошлого года правительство Анголы опубликовало план бюджета на 2018 год, в котором подчеркивалось, что будут приняты все меры для продолжения поисков новых нефтяных месторождений. Правительство Анголы прогнозирует, что, если оно не одобрит новые проекты развития, добыча нефти начнет снижаться уже с середины 2019. Согласно статистическим данным Министерства финансов Анголы, в 2017 году Ангола экспортировала 596 миллионов баррелей сырой нефти, что на 34 миллиона баррелей меньше, чем в 2016 году.11
Алжир является крупнейшим производителем газа в Африке. Однако Китай в меньшей степени участвует в разработке нефтегазовых месторождений в этой стране, так как свыше 90% алжирского экспорта газа направляется в Европу. Алжир — третий по величине экспортер газа в Европу после России и Норвегии. Страна поставляет туда газ через многочисленные трубопроводы и в виде СПГ. Основным препятствием для налаживания более тесных контактов между КНР и Алжиром является сильная конкуренция с китайских нефтедобывающих компаний с западными нефтяниками (Shell, Total SA, BP, Statoil). Именно в силу конкуренции только в 2003 г. китайская Sinopec смогла подписать контракт стоимостью 525 млн долл. США с алжирской Sonatrach на разработку месторождения Zarzaitine. Китайская China National Oil & Gas Exploration & Development Corporation (дочерняя компания CNPC) построила НПЗ в Адраре (юго-запад Алжира) за 350 млн долл. США. Визит Ху Цзиньтао в апреле 2004 г. в Алжир помог China National Offshore Оil Corporation получить лицензию на разработку месторождения Hassi Bir Rekaiz, а в 2009 г. Sinopec получила право на разработку участков месторождения Tairet (Западный Алжир). В настоящее время 37% добытой в Алжире нефти поставляется в КНР. В то же время китайским компаниям не удается добиться серьезных успехов в сфере производства и импорта сжиженного природного газа из Алжира.
Следует также сказать, что сотрудничество с КНР дает африканским странам возможность выбора, право выдвигать определенные требования к западным партнерам. Помощь, оказываемая КНР, является прекрасной возможностью для развития государств этого региона, тем более что это сотрудничество не обусловлено требованиями соблюдения демократии или прав человека, о которых постоянно заявляют западные государства.
В настоящее время развитие энергетики в Африке показало взрывную тенденцию. С одной стороны, в старых богатых энергией районах были обнаружены новые энергетические ресурсы. С другой стороны, восточная Африка, которая традиционно недооценивалась, в последнее время получила большое количество энергии. Африканские богатые энергоресурсами страны надеются использовать энергетические ресурсы для выхода из бедности и начать путь быстрого развития. Это дает Китаю редкую возможность войти в африканскую энергетическую отрасль.12
В целом можно констатировать, что, несмотря на многие трудности, Китай довольно успешно осваивает Африку, удовлетворяя не только свои экономические потребности, но и зарабатывая себе политические очки. Всё-таки, несмотря на критику, исходящую из некоторых африканских стран и, во многом, из западных стран, Китай в глазах большинства африканцев является близким другом и хорошим деловым партнером. Действительно и между Китайским руководством и руководителями Африканских стран сложились взаимопонимание и тесная дружба, что, возможно, и дальше будет стимулировать их экономические отношения. Не зря, председатель КНР Си Цзиньпин, выступая на приветственном приеме саммита в рамках Форума по китайско-африканскому сотрудничеству в 2015 году, произнес очень важные слова: «Дружба между Китаем и Африкой - исторический выбор, а налаживание отношений вечной дружбы - общая ответственность».
Для России сотрудничество Китая со странами Африки может быть рассмотрено под двумя углами. С одной стороны, Африка подразумевает под собой серьезного конкурента России на китайском нефтяном рынке. Доля африканской нефти неуклонно будет расти, и руководству российских энергетических компаний придется с этим считаться. С другой стороны, взаимоотношения Поднебесной и африканских стран являются наглядным примером того, как необходимо выстраивать экономические отношения не только с африканским континентом, но и с другими странами. Российской стороне следует обратить внимание на то, как руководство КНР налаживает экономическое и политическое взаимодействие с правительствами африканского континента, ведь в будущем данный материк мог бы стать отличным рынком сбыта продукции, произведенной в России. Для достижения определенных экономически выгодных задач, Москве уже на данном этапе необходимо более тесно развивать сотрудничество не только с традиционными партнерами нашей страны на африканском континенте, такими как Египет, Алжир, Марокко и ЮАР, на которые приходится львиная доля товарооборота, но и со странами, ранее не рассматриваемыми в качестве крупных экономических субъектов. Таким образом, можно сделать вывод о том, что Африку можно и нужно рассматривать как перспективный объект для российских инвестиций в будущем.
На десятом по счету саммите БРИКС президент РФ Владимир Путин заявил, что Россия рассматривает идею проведения саммита со странами Африки. «Прорабатываем идею проведения саммита Россия - Африка с участием глав африканских государств. Этому могли бы предшествовать встречи видных предпринимателей и экспертов, общественных деятелей», - сказал российский лидер. Это еще раз подчеркивает актуальность развития отношений со странами Африки.13
Литература
1. Дейч Т.Л. «Африка в стратегии Китая». М.: Институт Африки РАН. 2008. – c. 326
2. http://www.customs.gov.cn/publish/portal0/tab3801/info2805.htm (Дата обращения: 02.05.2018)
3. Трусов А.Д., Захаров А.Н. Комплексное использование сырьевых ресурсов: пути повышения экономической эффективности в условиях НТП. – М.: Экономика. 1998. – 110 с.
4. «Ресурсный национализм» - за и против». Голос Америки. 14.01.2009. URL:https://www.golos-ameriki.ru/a/a-33-2009-01-14-voa33/630526.html. (Дата обращения: 03.04.2017)
5. BP Statistical Review of World Energy June 2017 URL: https://www.bp.com/content/dam/bp/en/corporate/pdf/energy-economics/statistical-review-2017/bp-stati...
6. «Китайский успех в нефтяном секторе Ливии». URL:http://www.warandpeace.ru/ru/news/view/78029/. (Дата обращения: 04.04.2017)
7. Бехзад Шахандех. Нефть и Ливия». Иносми 16.09.2011 URL:https://inosmi.ru/africa/20110916/174721140.html
8. «Нигерия надеется нарастить добычу нефти».https://regnum.ru/news/2263251.html. (Дата обращения: 08.04.2017)
9. «Китай построит в Нигерии самую большую гидроэлектростанцию». 14.09.2017. URL:https://www.gazeta.ru/business/news/2017/09/14/n_10568420.shtml. (Дата обращения: 08.04.2017)
10. http://www.stats.gov.cn/tjsj/ndsj/2017/indexch.htm (Дата обращения: 02.05.2018)
11. http://paper.people.com.cn/zgnyb/html/2018-02/26/content_1839077.htm. Дата обращения: 08.04.2017
12. Захаров А.Н., Зокин А.А. Конкурентоспособность предприятия: сущность, методы оценки и механизмы увеличения. М.: Бизнес и банки. 2013. - №1-2
13. «Путин сообщил о проработке идеи саммита Россия – Африка» URL:https://tvzvezda.ru/news/vstrane_i_mire/content/201807271548-54bp.htm (Дата обращения: 02.08.2018)
[1] Дейч Т.Л. «Африка в стратегии Китая». М.: Институт Африки РАН. 2008. – c. 326
[2] Трусов А.Д., Захаров А.Н. Комплексное использование сырьевых ресурсов: пути повышения экономической эффективности в условиях НТП. – М.: Экономика. 1998. – 110 с.
4 «Ресурсный национализм» - за и против». Голос Америки.
5 BP Statistical Review of World Energy June 2017
6 «Китайский успех в нефтяном секторе Ливии».
7 Бехзад Шахандех. Нефть и Ливия». Иносми
8 «Нигерия надеется нарастить добычу нефти».
9 «Китай построит в Нигерии самую большую гидроэлектростанцию».
12 Захаров А.Н., Зокин А.А. Конкурентоспособность предприятия: сущность, методы оценки и механизмы увеличения
13 «Путин сообщил о проработке идеи саммита Россия – Африка»
Keywords: China, Africa, oil and gas sector, investments, economic risks
