Процесс перехода на отечественные программные решения становится для множества предприятий весьма болезненным. Чем выше зависимость от иностранных решений, тем больше инвестиций потребует программа их замещения. Это – и прямые материальные затраты, и множество издержек, связанных с осуществлением проектов по импортозамещению.
В прошлом году мы столкнулись с явлением, которое можно назвать «стихийным» импортозамещением. Заказчики, столкнувшиеся с угрозой работоспособности своих инфраструктур, стали в массовом порядке обращаться к нам с запросами о немедленной поставке наших решений. Их количество по сравнению с 2021 годом выросло в 10 раз!
С одной стороны, такой интерес может представляться нам позитивным: появляется возможность в короткие сроки принципиально расширить клиентскую базу, увеличить выручку. Но, с другой стороны, такая ситуация не может не беспокоить. Очевидно, что заказчики стремятся просто заменить старую систему на аналог. И нам менее всего хотелось бы стать активным участником такого импортозамещения. Поиск и внедрение аналогов приведет к созданию новых инфраструктур по «лоскутному» принципу, трудно масштабируемых, плохо совместимых и недостаточно производительных.
Долгое время заказчики развивали классическую инфраструктуру, центром которой были системы хранения данных. Этот элемент отвечает за хранение и использование важнейшего актива современного предприятия, и производительность этих систем во многом определяла и возможности всей инфраструктуры в целом. В результате СХД стали фактором, который ограничивает возможности развития, – их возможности масштабирования постоянно отставали от текущих потребностей.
Преодолеть эту зависимость помогло появление программно-определяемых СХД, систем хранения данных, которые не «привязаны» к специальному оборудованию и управляются на уровне ПО. Системы виртуализации, построенные на базе таких СХД, называются гиперконвергентными.
Технологии гиперконвергенции оказались востребованы заказчиками. В 2020 году агентство «Markets and Markets» предсказало, что в ближайшие годы мировой рынок гиперковергентных решений будет расти в среднем на 28,1 % в год и достигнет к 2025 году $27,1 млрд. Тенденции российского рынка еще и в прежние годы соответствовали мировым. Так, в IDC посчитали, что его среднегодовой темп роста в период 2019–2023 гг. составит 10,2 %. Свой прогноз аналитики обосновывали такими факторами, как углубление процессов цифровой трансформации, рост объемов использования облачных приложений и возможности инвестиций в гиперконвергенцию, которые дает российским заказчикам программа «Цифровая экономика Российской Федерации», рассчитанная на 2018–2024 гг.
Уход большинства вендоров с российского рынка и прекращение поддержки их систем делает для заказчиков наиболее актуальными задачами обеспечение работоспособности своих инфраструктур и создание новых архитектур, которые не будут зависеть от политических факторов. При этом важным фактором становится и скорость внедрения. И все это еще больше повышает привлекательность гиперконвергентных решений, которые позволяют быстро выстраивать программно-определяемые инфраструктуры, прежде всего в области систем хранения данных.
Иными словами, переход на гиперконвергенцию позволит российским предприятиям одновременно с импортозамещением старых систем решить три ключевых задачи: модернизировать свою ИТ-инфраструктуру, создать платформу для запуска новых цифровых сервисов и одновременно сократить зависимость от «черных ящиков» – аппаратных комплексов, требующих постоянной вендорской поддержки. Таким образом, заказчики смогут заместить не один «закрытый» комплекс на другой, а создать новую, современную ИТ-архитектуру.
Сегодня российские производители предлагают достаточно широкий выбор аппаратных решений. Имеются и импортонезависимые программные средства, которые позволяют отказаться от продуктов вендоров-«беженцев», VMware или Microsoft. Это позволяет провести комплексное импортозамещение с одновременным переходом на новую архитектуру, разместив российский софт на российских же серверах. В результате предприятие получит высокопроизводительный кластер с масштабируемой системой хранения данных, основанной на мощностях отказоустойчивой группы из массово доступных серверов. В этом и есть смысл перехода на гиперконвергентную платформу – создание понятного, управляемого и недорогого комплекса, который ничем не уступает большим и дорогостоящим системам, опирающимся на традиционные «закрытые» СХД.
Переход на гиперконвергентную отечественную инфраструктуру в ходе импортозамещения позволяет соблюсти принцип, который хорошо знаком не только ИТ-профессионалам: «не ломай то, что работает». Нет никакого смысла «натягивать» российский софт на иностранное железо. Это только нарушит складывавшиеся годами практики использования инфраструктуры. Наоборот: мы предлагаем использовать наш софт на российском оборудовании, которое должно прийти на смену иностранному.
Такой подход представляется наиболее правильным потому, что заказчики предпочитают проводить параллельные апгрейды систем – создавать «песочницу», тестовый стенд, на котором знакомятся с новой архитектурой, переносят на нее отдельные функции, а затем – все свои сервисы и приложения. При этом одновременно решается задача замещения как оборудования, так и софта.
Мы при создании кластера формируем то, что принято называть SDS (Software-Defined Storage), программно-определяемые хранилища. Для такого хранилища необходимы три сервера, при этом можно не использовать отдельную СХД, применяя для хранения данных диски самих серверов. Конечно же, такую систему в дальнейшем можно масштабировать в соответствии с потребностями бизнеса. Таким образом, начав с развертывания кластера на трех серверах, в него можно постепенно переносить виртуальные машины из продуктивной инфраструктуры, одновременно выводя ее из эксплуатации.
Использование в кластере трех серверов к тому же обеспечивает и высокую надежность благодаря алгоритму Paxos. В нем доступность системы регулируется согласованием участников кластера, узлов и мета-служб. В двухузловых кластерах, к слову, затруднения возникают из-за отключения сети между узлами, – оба сервера в этот момент становятся главными и это нарушает целостность данных.
Осуществляется такая миграция быстро и безболезненно для конечных пользователей, которым очень часто трудно переходить с одних приложений на другие. Системные администраторы могут буквально за одну ночь развернуть кластер и перенести на него «старые» виртуальные машины, не занимаясь переустановкой в них операционных систем и прикладных программ. Пользователи же просто продолжат работать в той же среде, из которой вышли накануне вечером, и с теми же самыми, привычными настройками прикладных систем.
Таким образом значительно облегчается первый этап импортозамещения: организация быстро переходит на новые инфраструктурные решения, получает возможность разворачивать на их базе новые виртуальные машины на отечественных платформах и постепенно переводить на них пользователей. К слову, «Росплатформа» поддерживает весь стек российских решений, и программных, и аппаратных.
У перехода с классической на гиперконвергентную инфраструктуру есть и другие преимущества. При реализации традиционного кластера виртуализации на базе разделяемых томов монолитных СХД для предотвращения повреждения блоков данных при одновременном доступе к ним с нескольких серверов используются кластерные файловые системы, например VMFS или NTFS, разработанные компаниями VMware и Microsoft соответственно. Обе эти кластерные файловые системы являются закрытыми и аналогов таких файловых систем у российских разработчиков не существует. Поэтому для «повторения» классической инфраструктуры виртуализации на базе отечественных решений используют либо менеджеры логических томов (LVM), в которых операции клонирования, создания снимков системы (снапшотов), резервирование данных и другие операции выполняются вручную командами или специальным менеджером, либо физические тома (LUN), в которых и вовсе отсутствуют такие возможности.
Архитектура программно-определяемого хранилища Росплатформы изначально не подразумевает конкурентного доступа к одним и тем же блокам данных с разных серверов, а работает по принципу создания копий данных, и таким образом не опирается на кластерную файловую систему, позволяя построить надежную и производительную СХД для размещения файлов виртуальных машин без единых точек отказа.
При переходе на гиперконвергентную архитектуру с программно-определяемой СХД не потребуется выбрасывать старые системы хранения данных. ПО Росплатформы позволяет предприятиям использовать их для хранения резервных копий виртуальных сред или в связке с программно-определяемым хранилищем – для этого имеются специальные рекомендации по настройкам конфигурации. Наконец, традиционные СХД могут применяться как «доноры» физических томов (LUN), используемых узлами кластеров, работающих на базе ПО Росплатформы.
Первое достоинство гиперконвергентной инфраструктуры – возможность значительно, в полтора-два раза сократить расходы на корпоративную программу импортозамещения. При этом такая экономия достигается и как за счет сравнительно невысоких первоначальных затрат, так и за счет низкой, в сравнении с «классическими» архитектурами, совокупной стоимости владения.
Еще одно преимущество гиперконвергентного подхода – независимость от конкретных производителей оборудования. Для создания кластера могут быть использованы серверы разных вендоров, при этом не требуется приобретать отдельно ни СХД, ни специальное сетевое оборудование (SAN) для ее подключения.
Программная основа гиперконвергентных систем определяет и такие их преимущества перед «классикой», как масштабируемость, высокая доступность и удобство администрирования. Гиперконвергентные системы отличаются большей масштабируемостью, поскольку имеют возможность расти как «вертикально», добавлением оперативной памяти и дисков в серверы, так и «горизонтально», добавлением дополнительных серверов в кластер.
Заниматься импортозамещением придется любому российскому предприятию, инфраструктура которого использует иностранные компоненты, – и таких организаций в нашей стране большинство. От того, какой подход к решению этой задачи будет выбран, зависит не только работоспособность бизнеса в обозримом времени, но и возможности его развития в будущем. И у любого заказчика сегодня есть выбор: между решением локальной задачи и созданием возможностей для роста.
