В 1977 году в издании Economist появилась статья «The dutch desease», в которой автор описывал вероятные последствия для экономики Нидерландов после открытия Гронингемского месторождения. С тех поря, увеличение экспорта сырья какой-либо страной, приводящее к снижению эффективности ее экономики, принято называть «голландской болезнью».
В конце мая члены ЕС согласовали шестой пакет санкций, включающих эмбарго на морские поставки российской нефти. Трубопроводы, по которым страны ЕС получают треть сырья, под запрет не попали, но к концу года импорт должен сократиться на 90%.
Это жесткая мера для обеих сторон. Она в разной степени отразится на европейских странах и в разное время по-разному скажется на России. Окажет влияние и на третьи страны, которые уже стараются извлечь выгоду из ситуации и было бы не честно их в этом упрекать.
Около 25% нефти поступает в Европу из России, но европейские страны имеют разную степень зависимости от нее. Так, Великобритания может без труда отказаться от импорта, эксплуатируя собственные месторождения в Северном море. Франция, Испания и Португалия импортируют относительно небольшое количество, а вот Венгрия, Словакия, Финляндия и Болгария - более 75%, этим странам невозможно в один момент отказаться от российской нефти, В. Орбан даже сравнил полное эмбарго с ядерной бомбой.
Значительная часть сырья поступает по нефтепроводу «Дружба» и НПЗ на этом маршруте последние 50 лет работают на российской нефти. По признаниям главы венгерской MOL газете The New York Times, компании потребуется четыре года и 700 млн долл, чтобы перестроиться на использование другой нефти, потенциальным поставщиком которой может стать Саудовская Аравия, которая еще до объявления эмбарго заявила, что если Россия сократит объемы добычи, Саудовская Аравия увеличит свои. Подойдет также нефть из Ирана и Венесуэллы если с этих стран снимут санкции.
Не удивительно поэтому, что европейские страны активно ищут замену российской нефти. Одновременно они также предпринимают меры, направленные на то, чтобы помешать России продавать нефть в третьи страны. Прежде всего, в Индию и Китай. Одной из таких мер стал запрет «покупать, импортировать или передавать, сырую нефть и нефтепродукты, если они происходят или экспортируются из России. Запрещается предоставлять техническую помощь, брокерские или другие услуги».
В обход этих запретов Китай, по его мнению незаметно, путая следы, путем перевалки с судна на судно, большими партиями закупает нефть, которую Россия предоставляет с существенными скидками. Стоимость доставки сырья в Китай и Индию, таким образом, оказывается намного выше.
На информации о готовящемся шестом пакете санкций цены на нефть мгновенно выросли. В свете этого интересна оценка событий и меры, предпринимаемые странами.
Так, Великобритания вводит «сбор на прибыль от энергетики» в размере 25%, который будут платить нефтяные компании (в связи с увеличением прибыли из-за высоких цен на сырье) и который будет отменен по мере снижения цен на нефть. По прогнозу налог должен принести в бюджет страны около 5 млрд евро. А деньги направят на поддержание населения и экономики в условиях роста инфляции и цен на энергоносители.
В России ситуацию оценили ровно наоборот.
В одной из своих публикаций Л. Федун предлагает сократить добычу на 20-30%, обосновывая предложение тем, что выгоднее продавать мало, но дорого, чем много – но дешево. Также он отмечает, что компании вынуждены постоянно то сворачивать добычу останавливая скважины, то снова их запускать. Такие маневры сопряжены с затратами, которые не учитывает действующая налоговая система, поэтому не плохо было бы сделать режим НДД доминирующим фискальным инструментом.
При этом, за первые пять месяцев текущего года, по данным газеты «Коммерсант» в качестве компенсаций за поставки топлива на внутренний рынок нефтяные компании могут получить 1,2 трлн руб., что почти вдвое больше, чем выплаты за весь прошлый год. Несмотря на отсутствие всяких предпосылок к росту цен на внутреннем рынке Министерство не собирается отказываться от субсидий.
Высокие цены на нефть российским компаниям, бесспорно, на руку. Но, очевидно, что это - картина ближайшего времени, долгосрочная перспектива выглядит совсем иначе.
Происходящее – не просто перегруппировка сил на рынке энергоносителей. То, что Европа уже не вернется к прежнему тесному сотрудничеству с Россией – очевидно. За время охлаждения отношений, (которое, безусловно, рано или, скорее, поздно пройдет) страны Европы переориентируют свой импорт (уже увеличились поставки из США, Западной Африки и Ближнего Востока, так, в начале мая Великобритания, впервые за два последних года получит партию нефти из ОАЭ). В ряде случаев ископаемое топливо будет и вовсе заменено, вероятно, проблемы с получением нефти и газа по привычным каналам ускорят переход на ВИЭ, электромобили, водородную энергетику. Россия в это время переориентирует поставки в азиатском направлении, но это не компенсирует полностью потерю европейского рынка. Будучи изолированной от мировой экономики ей придется форсировано искать не нефтяные источники дохода.
The Wall Street Journal, отмечая важность экспорта энергоносителей для российской экономики, приводит данные МЭА, согласно которым в 2021 году нефтегазовые доходы составили 45% федерального бюджета России. Эмбарго также дорого обходится и Европе: МВФ прогнозирует, что полный запрет снизит объем производства ЕС на 3%. Разрыв нефтяных связей приведет к росту цен на энергоносители, цены на многие товары также начнут расти, а экономический рост замедлится. Сложно не согласиться с теми, кто считает, что все это подтолкнет мир к ускоренному переходу на новые виды энергоносителей.
